— Я имел в виду только самых наших.
Под «самыми нашими» подразумевалось восемнадцать отборных боевиков: снайперов, подрывников, шифровальщиков, взломщиков ваквантерных сетей и специалистов уличного боя.
В числе этих восемнадцати была только одна пара, остальные оставались холостяками.
В маленькой армии у каждого был свой собственный мотив воевать с лигийцами. Поэтому проблем с предательством у них не возникало, хотя прежде их было не восемнадцать, а пятьдесят.
Все, кто выбывал, уходили только по уважительным причинам, получив пулю или приняв яд. На сотрудничество с врагом не согласился ни один.
— Пойди умойся и приведи себя в порядок, — напомнила Ингрид.
— Да-да, пожалуй, мне пора отправляться на пробежку, а ты прибери там. — Сайрус указал на ваквантер.
— Конечно, дорогой, не беспокойся.
Сайрус отправился в ванную, а Ингрид удалила из ваквантера все секретные файлы, затем спрятала оптический носитель в стенной тайник.
Снова вернувшись к ваквантеру, она запустила специальную программу автодозвона, рассылавшую сообщения по определенному списку номеров.
Ингрид считалась внештатной помощницей предвыборного штаба кандидата в мэры, и ей было официально разрешено пользоваться средствами рассылки.
В половине девятого утра ваквантер начал автоматически рассылать сообщения. Они были отправлены на тысячи номеров, но только в восемнадцати случаях после текста, призывающего голосовать за Бена Маркиша, звучало: «Ой, извините! Кажется, это ошибка!»
После этого сигнала члены ядра ячейки созванивались с командирами «троек», те звонили выше и по давно налаженной схеме получали сигнал к сбору — на дне рождения у Фелиции завтра в семь вечера.
На другой день все соседи Фелиции были свидетелями того, как к ее дому подъезжали автомобили. Из них выходили нарядно одетые молодые люди. Все были с цветами и с большими, перевязанными лентами коробками.
— Подумать только, ни одного пьяного! — восторгались сидевшие поодаль старушки.
— А что же у них за праздник?
— Должно быть, день рождения, вон сколько коробок навезли.
В квартире Фелиции звучали музыка и смех. Заглянувшие на огонек соседи получали от хозяйки угощение и были этим весьма довольны.
В одной из комнат организовали просмотр любительских фильмов — Фелиция снимала их сама. Постепенно через эту комнату прошли все восемнадцать человек, которым Сайрус без устали цитировал пришедшее из Центра сообщение.
Узнавая эту ошеломляющую новость, его камрады даже не скрывали своей радости. Зачем, ведь у Фелиции день рождения. Они пели и плясали, а разошлись около полуночи, не тревожа соседей дольше положенного.