— Да что же он говорил? — удивленно поднял голову Тро.
— Он… Он говорил, божественный, что смерть матери Ирри — дело рук самого Железного Отца, кровожадного и жестокого чудовища, так сказал Бота.
— Хм, он был смел, этот лекарь. А что же потом?
— Бота был найден мертвым, мой повелитель, в своем доме, в постели.
— Как?! — с криком вскочил император. — Он умер так же, как бедняжка Анис?! И ты ничего мне раньше не говорил, старый пес?!
— Не гневайся, божественный, — смиренно произнес раб. — Ты сам пребывал в великой печали, и мы пеклись о твоем драгоценном здоровье. Поэтому я солгал во благо. Я сказал тебе, что Боту укусила змея. — Худина тяжело вздохнул, словно вспоминая былое горе. Затем покосился на императора и сменил тему разговора: — Послушай меня, великий Тро. Бонакус уже давно смотрит в окна большой башни. Тебе пора спускаться вниз — государственные дела не ждут…
Сказав это, Худина поднялся с колен и, отойдя на шаг, почтительно склонил лысую голову.
Он, несмотря на свое рабское положение, был одним из первых людей в империи, и его безволосая, украшенная обрубками ушей голова хранила множество дворцовых тайн. Худина был своенравен и запросто мог закатить затрещину иному свободному вельможе, за что те не раз пытались расправиться с ним на месте, но Худина всегда носил в рукаве деревянную иглу и довольно сносно с ней управлялся. После двух-трех пышных похорон с личным рабом императора предпочли больше не связываться.
— Ну хорошо, Худина, пусть несут умываться и готовят краски.
Раб бесшумно выскользнул из спальни и спустя полминуты снова появился в сопровождении шестерых слуг, разодетых в шелковые ультрамариновые хламиды с наброшенными на плечи желтыми косынками. Из-под широких одежд торчали ноги в белоснежных подштанниках, а босые ступни были выкрашены хной.
На расшитых стеклянным бисером и пурпуром полотенцах слуги несли подносы. Первый раб держал на подносе серебряный кувшин с водой, второй — большой таз из покрытого перламутром панциря черепахи. Третий нес резную костяную коробочку с красками для бровей и ресниц и белилами и румянами для лица. Четвертый принес разноцветные склянки с освежающими растираниями и маслами, а пятый отвечал за набивание ароматического рога и окуривание императора очищающим дымом.
Последний, шестой раб был самым важным — он чесал императору пятки.
По знаку Худины два раба подошли к сидевшему на постели императору и, приподняв его легкое тело, перенесли на украшенный вышивкой жесткий диванчик. Настала очередь водных процедур. В черепаховый таз налили из кувшина воды и поднесли к сидевшему неподвижно, как статуя, императору. Худина лично, едва смочив в поданной чаше кончики пальцев, брызнул Тро в лицо, и на этом умывание было закончено.