— Я согласен, — ответил Морис и поднялся.
Ахха поднялся следом.
— Ты так легко согласился, даже не спросил имя будущей жертвы.
— Мне все равно. Я не собираюсь жить рабом, — ответил Морис, вытянувшись по стойке «смирно» и подобострастно пожирая Ахху глазами.
— И тем не менее. — Старик опустил глаза. — Это мой племянник Ирри… Что скажешь? — Он взглянул исподлобья на пленника.
— Я убью его, — отрезал Морис, не моргнув глазом.
«Каков подлец, — подумал про себя Ахха, окидывая взглядом ладную фигуру Мориса. — Такой, видать, и отца родного порешит, если заплатить. Ну что ж, такой мне и нужен…»
— Такой мне и нужен, — повторил он вслух. — До благословленной столицы еще два дня пути, а твои руки теперь развязаны — действуй. Полагаю, тебе не нужно напоминать, что все, о чем мы говорили здесь, абсолютная тайна.
— Не нужно, вельможа, — подтвердил Морис.
— И тем не менее я должен преподать тебе урок. Сейчас нас, посвященных в тайну, трое: ты, я и Роро, он охранял нас снаружи и все слышал. А теперь смотри, Морри, что я сделаю…
Ахха негромко позвал:
— Роро…
Раб тотчас явился перед господином и покорно склонил голову.
— Роро, подойди ко мне, — приказал нарвад, и слуга немедленно повиновался. — Смотри же, Морри, смотри внимательно.
В руках Аххи появилась боевая игла. Короткий взмах, и она прошила сердце раба. Не проронив ни звука, тот рухнул на пол.
— Теперь нас двое. Можешь идти. — И старик отвернулся от Мориса, давая понять, что разговор окончен.
Днем колонна опять тянулась по пыльным дорогам. Однако теперь солдаты шли налегке, без тяжелых доспехов, которые везли в сопровождающем войско обозе.
Морис управлял починенной им же повозкой, которую тянули два мощных буйвола. Иногда к нему на козлы выбиралась из кибитки Анупа, и тогда они сидели рядом, глядя друг на друга счастливыми глазами.
Время от времени раздавался топот копыт, в ту или иную сторону проносился всадник. Чаще всего это был Ирри. Проезжая мимо, он придерживал своего буйвола, чтобы еще раз взглянуть на ускользнувшую от него добычу. Не мог он, сын императора, смириться со своим поражением, пусть и временным. Он был уверен, что по возвращении войска в Тротиум отец подарит ему прекрасную муюмку и она умрет так, как Ирри пожелает.
Снова раздался топот буйвола, и снова мимо проскакал Ирри. Он впился глазами в такую желанную и недосягаемую пока женщину. Принца трясло от гнева: ведь этот вонючий раб все еще рядом с прекрасной муюмкой. Он спит с ней, и она отдается ему по первому требованию — Лело докладывал. Докладывал и даже кривлялся, показывая под смех солдат, как эти презренные ласкают друг друга.