Заметив смущение юноши, Юдит (так звали красавицу) едва заметно улыбнулась и обратилась к командору:
— Ричард, обрати внимание на этого солдатика с флагом. Точеный профиль, правильная форма ушей и… рост… Посмотри, какой он высокий! И наверняка из приличной семьи. Такой молодец, Ричард, должен быть у тебя в отряде! Как ты думаешь?
Валевский рассеянно посмотрел на предмет восхищения своей спутницы.
— Это курсант, дорогая, а не солдатик. И при чем здесь его уши? Впрочем, — командор махнул рукой, — пусть будет так, как ты хочешь. Естественно, при условии, что у него в аттестате только отличные оценки.
— Если стоит со знаменем, значит, он отличник, — улыбнулась Юдит. — У них в Школе такой порядок. Ты не знал? — И на ее лице появилось выражение легкого превосходства.
— Последнее время, дорогая, ты берешь на себя обязанности моего инспектора по кадрам и навязываешь мне этих красавчиков. Мне нужны солдаты, а не мальчики, которые тебе интересны…
— Фу! Да ты ревнуешь? Это вас не красит, господин командор. — В голосе Юдит послышалась обида, она отвернулась и надула губки.
И бесстрашный вояка, никогда не пасовавший в самых рискованных ситуациях, сдался.
— Прости, дорогая. У меня это случайно вырвалось, честное слово.
Исправляя свою ошибку, Валевский повернулся к адъютанту и бросил несколько слов, показав глазами на курсанта. Адъютант, подобострастно выслушав, тут же отправился выполнять приказание.
— Все улажено, солнце мое, он уже в резервном списке.
Юдит, стоявшая, казалось, с безучастным видом, повернулась к своему Ричарду и, одарив его ослепительной улыбкой, нежно пожала руку командора своими пальчиками.
— Ричард, — произнесла она с придыханием, — я хочу в наше гнездышко…
— Но ведь еще не вечер, дорогая, — попытался возразить Валевский. — И потом, мы собирались сначала заглянуть в плавучий ресторан.
— Сегодня я не хочу идти на эту противную баржу, там все провоняло рыбой. Я хочу в отель, сейчас. А вечером… — Юдит наморщила лобик, что-то напряженно вспоминая. — Сегодня вечером приезжает мой муж.
Алекс уезжал первым. В космопорту его провожали три лучших друга: Тимотеус Лага, Морис Лист и Джон Бидли.
Крепкие рукопожатия и напутствия остались позади, и вот уже Алекс идет по летному полю, время от времени оглядываясь назад. Друзья продолжают махать ему вслед, и их фигурки по мере удаления становятся все меньше и меньше.
«Четверка неразлучных», как называли их на курсе, рассталась.
Линдер занял свое место и долго не мог понять, о чем же он думает, — резкие перемены в жизни притупили его восприятие. Заработали двигатели, корабль вздрогнул, а затем стремительно заскользил по направляющей, обрывавшейся где-то далеко вверху, унося Алекса навстречу неизвестности.