— Ну, — начинаю я, — куплю дом…
— Какой дом и где?
— Такой большой белый дом в Холланд-парке.
— Ты понимаешь, что после этого у тебя останется всего два миллиона?
— О! Ну ладно. Маленький белый домик в Майда Вейл.
— За сколько?
— Пятьсот тысяч?
Он кивает.
— И как ты его обставишь?
Я описываю дом моей мечты, но немного запутываюсь после того, как обставила гостиную, ванную, кухню и спальню, потому что я никогда не задумывалась, что в доме могут быть еще какие-то комнаты.
— А как же столовая? — спрашивает Ник. — А четвертая спальня? А вторая ванная? А кабинет?
— О боже, — вздыхаю я, — слишком много комнат! Пожалуй, мне хватит прекрасной трехкомнатной квартиры с большими спальнями и разноуровневыми полами.
— Да, но у тебя осталось еще четыре с половиной миллиона.
— Нет, чуть меньше. Сто тысяч ушло на ремонт.
Он смотрит на меня как на сумасшедшую, качает головой и смеется.
— Ну ладно, четыре и четыре десятых миллиона. Что еще?
— Куплю виллу на Карибских островах.
— Тебе нравится покупать дома, да?
— А чего ты ожидал? Я дитя поколения Тэтчер.
— Хм, — сопит он, — только не говори, что ты за нее голосовала.
— Нет, — искусно вру я и говорю то, что всегда, — я голосовала за партию зеленых.
— Да что ты!
Не то чтобы я произвела впечатление, но по крайней мере он не совсем разочарован, и в какую-то минуту я думаю, а не сказать ли ему правду: что мне наплевать на политику и единственная причина, по которой я голосовала за тори, — что мои родители тоже за них голосовали. Мне-то вообще все равно, какая партия у власти. Но решаю врать дальше.
— Да, — говорю я и киваю. — Ни одна партия не предлагает конкретных действий, и ты же знаешь политиков. На них нельзя полагаться.
Последнее изречение я услышала на какой-то вечеринке, и мне показалось, что оно звучит довольно солидно: вроде как знаю, о чем речь. Это срабатывает: Ник согласно кивает, как будто я сказала что-то умное.
— Так, — продолжаю я, решив вернуть наш разговор в более знакомое мне русло. — Дом на Карибских островах.
— Ах да, — говорит он и улыбается, — это намного важнее политики.
— Точно. — Я продолжаю описывать дом, который построю на маленьком острове Ангилья.
— Еще миллион потратили, — говорит Ник. — Что дальше?
— Потом, наверное, возьму сто тысяч и устрою безумный поход по магазинам, — предполагаю я.
— Сто тысяч? Господи Иисусе! Что же ты собираешься купить? Жемчуга и бриллианты?
— Нет. — Я качаю головой. — Это для старух, а не для молодых девушек, как я. Пойду в «Армани», «Прада», «Гуччи»…
— «Топ шоп»? — спрашивает Ник. — «Оазис»?
— Ты с ума сошел! Я ни за что не паду так низко.