— Вот черт!
Я разглядываю в зеркало свой толстый живот и проверяю инструкцию. Интересно, как скоро таблетки подействуют? Я сижу перед телевизором и жду, когда же жир испарится из моего тела, но, похоже, ничего не происходит и мой живот не становится меньше. Черт, уже слишком поздно. Придется Нику с этим смириться.
Хмм, может, покачать пресс? Я закрепляю ноги под кроватью и начинаю думать, почему я так редко делаю упражнения, ведь это так легко. И раз. И два. И три. И четыре. И пять. Боже, почему я уже запыхалась? И шесть. И семь. И восемь. И девять. Больше не могу.
Я встаю и смотрю в зеркало. Раскраснелась, как свекла, и совсем не похожа на спортсменку. Какого черта, дай-ка я закурю. Только зажигаю сигарету, как раздается звонок в дверь. О боже! Посмотрите на меня — я на чучело похожа.
— Чем это ты занимаешься? — спрашивает Ник, целуя меня и приглаживая мои взъерошенные волосы.
— Тебе лучше не знать.
— Скажи.
— Аэробикой.
— Брр, не говори мне про аэробику. Ненавижу упражнения.
— Тебе они и не нужны, — говорю я, поглаживая идеально твердые кубики мышц у него на животе. — Вот ты взгляни на это! — Я выпячиваю живот, решая, что уж лучше честно все показать.
Ник в ужасе восклицает:
— Что это?
— Знаю, знаю, — говорю я. — Ужасный живот.
Ник придвигается ближе, опускается на колени и прикладывает одно ухо к животу. — Да, Либби, — он глубокомысленно кивает, — у тебя живот раздулся от обжорства.
Я начинаю смеяться.
— Мой диагноз, — продолжает он, постукивая по животу и изображая доктора, — передозировка китайской еды.
Как он узнал?
— Как ты узнал?
Ник встает и невозмутимо пожимает плечами.
— Такая у нас, врачей, работа.
Я поворачиваюсь и вижу улики, оставленные на кухне, — коробочки из фольги и белые картонные крышки. Я собиралась прибраться, потому что не хотела, чтобы Ник, да и вообще любой мужчина узнал, что я практически существую за счет китайского фаст-фуда. Я бы предпочла, чтобы он думал, что я ем салат-латук и копченый лосось, как настоящая леди, но уже поздно.
— Мы можем еще успеть до закрытия выпить по одной, — говорит Ник. — Не хочешь сходить в бар?
— Конечно! — охотно соглашаюсь я, сажусь и натягиваю кроссовки. — Куда ты хочешь?
— Может, в «Вестборн»?
— Отлично.
Мы идем в «Вестборн», и, как ни странно, это первое место, где и я, и Ник чувствуем себя одинаково уютно. «Вестборн» немного похож на паб, и Ник расслабляется. И это достаточно модное место — по крайней мере там полно трастафарианцев из Ноттинг Хилла, — чтобы расслабилась я.
Вечер теплый, поэтому мы сидим на улице за деревянным столом, и только мне приходит мысль, что нам так хорошо вместе, как Ник снова начинает вздыхать.