Имея управляемое носовое шасси, "Пьяджо" катился легко и быстро, но о самолете много не скажешь по тому, как он катится по земле. Кен тихо и спокойно сидел в правом кресле, положив левую руку на колени. В тусклом синеватом свете кабины лицо его выглядело напряженным, он неторопливо перекатывал из угла в угол рта незажженную сигарету.
Я довел самолет до начала взлетно-посадочной полосы и остановился.
- Прошу - контрольную карту.
Кен стал излагать мне карту пункт за пунктом, а я бегал руками по переключателям и ручкам, там проверяя, там устанавливая. Вибрация от двигателей передавалась на все эти ручки, но самолет ещё не ожил, живым он будет в полете. А пока что это было нечто вроде домашнего животного, которое я, как я надеялся, знал, но особого доверия к нему не питал. А пока я четко выполнял набор предполетных правил хорошего тона.
Смесь - богатая... Двигатели - максимум оборотов... Рычаг управления двигателем - законтрен... Топливные баки - подключены концевые... Топливные бустерные насосы - включены... Закрылки - 20 градусов... Люки - закрыты... Груз - закреплен...
Кен осторожно пристегнулся к креслу, затем убавил свет до минимального - чтобы видны были стрелки приборов и цифры. Отражение в стекле стало не так заметно. Ночь оставалась по-прежнему темной и полупрозрачной. В некоторых фонарях вдоль полосы топливо выгорело, и вереница огней напоминала поэтому рот с отсутствующими зубами.
Кен взглянул на меня:
- Как, о'кей?
Я кивнул. Он нажал кнопку радиопередатчика на штурвале и сказал:
- "Пьяджо" просит разрешения на взлет.
Вышка прокашлялась и ответила:
- "Пьяджо" взлет разрешаю.
Я обвел взглядом кабину и успокоил дыхание. Я долго был пилотом на "Дакоте", слишком долго. Теперь мне предстояло выяснить, что я представляю собой как пилот без "Дака". А приходилось начинать с ночного взлета и без подходящего инструктажа.
"Отличный небольшой самолет без изъянов, - мелькало у меня в голове. Поставить закрылки на 20 градусов, поставить рычаг управления двигателем на 48 дюймов, и он взлетит на скорости 60 узлов. Индикатор воздушной скорости дает отставание, так что можно отрываться при 55..."
Кен снова спросил:
- О'кей?
- Да.
Я отпустил тормоза и медленно поставил рычаг управления двигателями на максимум.
Машина дернулась вперед, кабина наполнилась шумом двигателей, более трескучим и пронзительным, чем у "Пратта и Уитни" "Дакоты". Я мягко переложил руль, ожидая, когда он начнет реагировать на увеличение скорости.
Машина быстро наращивала скорость, может быть слишком скоро. Мне нужно было время привыкнуть к машине, научиться чувствовать её и предсказывать её действия. Вот она уже начала зарываться носом.