Наваб собрался с мыслями, сделал глубокий вздох и сказал:
- Я не хотел, чтобы Юсуф покушался на вас или убивал. Мне очень жаль, что так случилось.
- Этого не случилось. Но я хочу, чтобы этого не случилось впредь - по крайней мере до завершения сделки.
- Да-да, конечно. - Наваб снова вздохнул. - Тем не менее, командир, я думаю, что вы не хотели бы, чтобы я передавал пистолет мистера Микиса греческому детективу, который сейчас находится в Триполи. И чтобы я не говорил, как он попал к нам. В конце концов, это доказательство, которое ставит вас под подозрение, и весьма серьезное. Так что поскольку мы говорим о сделке, то я предлагаю, чтобы мы вернули вам пистолет - в обмен на драгоценности, разумеется.
- Разумеется, - повторил я и взглянул на Хертера. - И вы считаете, что вам пришла в голову хорошая идея?
Оба напряглись. Хертер был человек наемный, и не его это было дело иметь идеи насчет идей нанимателя.
- Это не имеет отношения к делу, - подчеркнуто заявил наваб.
- Но вы же не против этого? - спросил Хертер.
- Конечно нет. О'кей. - Я кивнул. - Мне только хотелось бы, чтобы сделка была единодушной. А теперь к вопросу о моем времени и пережитых неприятностях. Значит, если я действительно убил Микиса, должно быть так, что я это сделал, чтобы добраться до драгоценностей - то есть это добавляется к тем беспокойствам, которые я принял на себя. Но если вы предпочитаете это видеть иначе, я не возражаю. Значит, мы имеем пять тысяч фунтов - в качестве вознаграждения, в качестве компенсации за потраченное время и перенесенные переживания. И - пистолет.
Тень пробежала по лицу наваба.
- Я хотел бы, чтобы вы знали: я это серьезно говорю насчет пистолета. Если мы передадим его греческому детективу...
- Я понимаю. Я знаю, что вы это серьезно. И понимаю, насколько все это серьезно - пистолет, я, детектив. Но как бы серьезно это ни было, мы в Ливии. Ему ещё надо добиться моей выдачи - а в настоящее время я в хороших отношениях с ливийской полицией. Так значит пять тысяч. В действительности я предлагаю вам пять тысяч за этот пистолет - в убеждении, что лучшей цены вы ему не найдете нигде. Я вынужден согласиться.
Наваб продолжал хмуриться. Потом сказал:
- Я ещё подумаю.
- Хорошо. - Я улыбнулся ему. - Слышали что-нибудь новое о Кене Китсоне?
Оба сделались неприступными. Кен стал ругательным словом в этой компании.
- Ничего о новых обломках мы не слышали, - наконец произнес наваб.
Я с досадой покачал головой.
- Тут такое дело. Это был мой старый друг. И я не хотел бы, чтобы он вот так ушел из жизни - погибнув во время самовольного полета. Почти как преступник. Мне хотелось бы каким-то образом обелить его имя.