«До чего внимательны Гурьянов и Курбатов! Вроде только что познакомились с Ильей, а знают о нем не меньше, чем я, — подумал Карасев. — И о бабке, и о невесте в Калуге. Умеют они ключи к сердцу человеческому подбирать, узнавать самое сокровенное, самое заветное».
…Вызванный в землянку ефрейтор Терехов внимательно выслушал командирский приказ. Только по заблестевшим глазам его видно было, что задание ему по сердцу и он готов хоть сейчас отправиться в путь.
— Я старую Калужскую, как собственную пятерню, знаю, — убежденно заявил Терехов. — По грибы, бывало, за двадцать, а то и за тридцать километров отмахивал. Конечно, хорониться буду. Но все равно Ястребовку, Гурьево, Недельное не миновать.
— Старайтесь реже попадаться на глаза фашистам, — озабоченно посоветовал Курбатов. — Возраст у вас, скажем прямо, подозрительный. Такие, как вы, в армии служат или партизанскую войну ведут, немцы это прекрасно понимают.
— Коли попадусь, найду, что сказать. — Илья хитро прищурил глаз. — Скажу, что мне воевать надоело. Вот я домой и подался.
— Давай обдумаем этот вариант. Рядовой Илья Терехов — дезертир?
— Не рядовой, а ефрейтор, — серьезно поправил Илья. — Меньше выдумки — легче врать. Военные документы у меня при себе. На случай задержания все как есть выкладывать буду. Так, мол, и так. Воевал. Попал в здешние части, ну и не выдержало сердце, затосковал. Захотят по Калуге проверить, пожалуйста. Старуха бабка, если жива, признает.
— А невеста? — поинтересовался Карасев.
— Признать — признает, а любовь кончится, — чуть слышно ответил ефрейтор.
— Учтите, главные трудности начнутся на обратном пути, — предупредил Гурьянов. — Возвращение в Калугу еще можно объяснить, а обратный путь — едва ли.
После короткой паузы комиссар добавил:
— У нас нет связи с городским подпольем. Мы даже не знаем, существует ли оно. Но вы калужанин, знаете людей. Подумайте, прикиньте, к кому в случае крайней необходимости можно обратиться, и действуйте в соответствии с обстановкой.
Терехов уходил поздно ночью, когда все спали. На командирском совете было решено «калужское задание» хранить в тайне даже от партизан. Послали, мол, по делам — и все! Уходил Илья без оружия, в потрепанном пиджаке поверх солдатской гимнастерки, оставив Карасеву на персональное хранение карабин, наган и финский нож, с которым последнее время не расставался.
Погода благоприятствовала разведчику. Последние несколько дней не было ни дождя, ни снега, лесная дорога, сухая и подмерзшая не оставляла следов. Шагалось по ней легко. Вот когда пригодились Ивану его пограничные навыки и опыт. Со стороны могло показаться, что идет он неторопливо, медленного это было обманчивым впечатлением. Легкий, размеренный шаг, которым отмахивал Терехов километр за километром, был шагом опытного ходока, вышедшего в долгий и тяжелый путь.