Не сразу, но внушение подействовало: Рам заговорил. Сначала медленно и неуверенно, потом пошло легче. А Женька слушал и потел от напряжения — всё-таки очень кстати попался ему этот одиночка!
Когда солнце в очередной раз проглянуло меж облаков, оно оказалось совсем низко над горизонтом. Рам делал все более длинные паузы между фразами: он, кажется, устал работать языком и, главное, никак не мог понять, с чего это он так вдруг разболтался? А Женька был просто изнурен: в голове мутилось, клонило в сон, в горле пересохло. Однако он уже понимал почти все и, наверное, мог даже сам говорить.
— Ну, хватит, Рам. Пойдем на стоянку. Очень пить хочется!
Рам дернулся, услышав от чужака знакомые слова, но, кажется, понял. Он тяжело вздохнул, поднялся и подхватил копье. Они зашагали по сухому руслу, и Женька попытался встряхнуться: расслабляться нельзя, теперь его очередь говорить, осваивать чужой язык.
Солнце, кажется, опять начало подниматься, так и не коснувшись горизонта, когда они вышли к реке, множеством мелких проток широко текущей в низких берегах. Вдалеке на террасе показалось сооружение, похожее на холмик с плоской вершиной, сильно запахло дымом.
— Рам, твои не прогонят меня?
— Не знаю. Очень давно к нам приходил чужак. Он принес почти целого оленя. Он отдал мясо вождю. Его не убили. Он жил с нами.
— Тут в кустах обязательно кто-нибудь есть. Может, поохотимся?
— Мне надо в дом. Я очень долго иду. Дах убьет меня.
— Ну, иди! А я поохочусь и приду к вам.
Рам равнодушно кивнул и пошел дальше. Женька проводил взглядом его сутулую фигуру и принялся осторожно шарить по кустам, вспоминая свои детские приемы охоты. Часа через два-три он подбил двух довольно приличных зайцев, большую птицу, похожую на цаплю, и какого-то водоплавающего зверя, размером с небольшую собаку. Еще он соблазнился длинной пятнистой рыбиной, стоявшей в камышах на мелководье, но с ней ничего не получилось, только промок и перемазался илом. Он кое-как почистился, обвешался трофеями и побрел к чужому жилищу.
То, что Рам назвал «домом» или «жильем», представляло собой низкий широкий шалаш. Было понятно, как он получился: сначала соорудили заслон от ветра с верховьев, потом загородку с другой стороны. Повода для смены стоянки не нашлось, и заслоны соединили, а потом стали постепенно перекрывать чем придется, подпирая участки крыши корягами, костями крупных животных и просто палками. Все сооружение имело в плане неправильную округлую форму — метров восемь в поперечнике. В центре крыши не было, из дыры струился дымок. Земля вокруг вытоптана, усыпана осколками костей и покрыта экскрементами.