Я машинально кивнула, соглашаясь с подругой, хотя сейчас меня меньше всего заботили взаимоотношения Генриха VIII, короля английского, с его шестью женами, двух из которых он, кстати, благополучно отправил на тот свет.
С раннего утра по университету незримыми тенями витали слухи о краже в музее. Это тревожное известие всколыхнуло наш маленький городок. Уровень преступности в Виленске был практически равен нулю, и местный телевизионный канал уже изголодался по сенсационному материалу. Телевизионщики, наверное, были единственными, кого обрадовало случившееся, и теперь захлебывались от распирающей их собственной значимости.
Те, кто побывал на вчерашней выставке и имел счастье лицезреть старинную чашу, теперь утверждали, что она была отлита из белого золота (или платины, порой мнения расходились), инкрустированная бриллиантами, изумрудами и рубинами по пять каратов каждый.
Не в пример другим Алиса не страдала от чрезмерного любопытства и не пыталась вытрясти из меня душу раздражающими вопросами, только поинтересовалась, как восприняла неприятную новость Анна Гавриловна. Я честно призналась, что не очень.
Студенты же почему-то были уверены, что именно я посвящена в какую-то тайну, связанную с похищенным экспонатом, и что непременно должна поделиться ею с общественностью. А также назвать имя похитителя. Или похитителей. Этого от меня тоже ожидали. К сожалению, мне было известно не больше, чем остальным.
Хотя… Я все-таки могла бы выдвинуть кандидатуру на роль подозреваемого. Этим человеком, несомненно, стал бы тот зеленоглазый шатен. Очень уж мне не понравился его взгляд в музее. О голосе вообще молчу.
Какая-то мысль закопошилась в сознании, но я так и не сумела выудить ее наружу, на горизонте показалась Изольда.
— Какое несчастье! — Раскрыв руки для объятий, она поспешила ко мне с таким скорбным видом, будто произошло не ограбление, а убийство моего ближайшего родственника. — Эрика, мне очень жаль! — театрально вздохнула подруга.
— Хеллоу, — Алиса приветливо помахала будущей переводчице и снова сосредоточилась на страницах потрепанной книженции.
Кивнув в ответ, Иза умостилась рядом со мной.
— Ну что, уже выяснили, кто отважился на этот гнусный поступок? — синие глаза заблестели в предвкушении животрепещущих подробностей.
— И ты туда же! — простонала я. — Повторяю в сотый и последний раз: мне ничего, совершенно ничего не известно!
— Ну ладно, ладно, не заводись, — пошла на попятную подруга и, набрав в легкие побольше воздуха, зачастила: — А вот мне кое-какую информацию удалось собрать. Охранник, что оставался ночью в музее, сейчас находится в больнице. Он без сознания, и врачам не удается привести его в чувство, хотя никаких внешних травм или отметин от уколов на его теле не обнаружили. Он вроде как в коме. Просмотр видеозаписей тоже ничего не дал. Камеры вышли из строя ровно в полночь и как ни в чем не бывало заработали спустя тридцать минут. С новой сигнализацией тоже творилась какая-то чертовщина.