По дороге в темной кладовой Вера нашла топор и выскочила из дому освобождать маму и сестер, чувствуя, насколько сама она проголодалась.
— Мама, мама. Вы здесь?
— А где же нам быть, Верочка, — радостно отозвалась мать. — Ты жива, доченька? Мы так волновались за тебя. Да и сами боялись сгореть заживо. Мы слышали, какой был переполох в деревне.
— Со мной все хорошо, мама. Сейчас я вас выпущу. Потерпите немного. Я вам все расскажу.
Через пять минут доска была перерублена и ворота с шумом открылись. Вера бросилась в объятье к матери, а сестрички обступив ее, дергали за сарафан и гладили детскими ручками.
— Все, дети, хватит возиться. Дело надо делать. Пойдемте в дом, — приказала требовательно Акулина, отстранившись от дочери. — А немцы что, ушли, Вера? Что-то тихо кругом.
— Немцы? — переспросила, растерявшись, Вера. — Не знаю, — и, отведя глаза от настойчивого взгляда матери добавила. — Как стрелять начали, я сидела дома и никуда не выходила.
— Верочка, так стрелять перестали уже давно, как дождь пошел. Уже вечер скоро.
— Как вечер? Ой! — вдруг Верины щеки стали покрывать краской, а сердце учащенно забилось. С появившимся волнением она не могла справиться. — Мама я начищу бульбы надо же вечерять, а то с утра во рту ничего не была. И Вера не глядя на мать и сестер, первая заскочила в дом, взяла нож и ведро и устроилась на заднем дворе чистить бульбу.
Акулина не заходя в хату, недоуменно смотрела, как суетится Вера затем, не выдержав, спросила ее:
— Что с тобой, доченька? Что-то случилась?
— Нет, мама. Все хорошо.
— Подожди, посмотри на меня. Дети почистите бульбу. Это ваша работа. Пойдем со мной, Вера, поговорим. Я чувствую, что-то неладное произошло, — Акулина знала, что ее команды дети выполняют беспрекословно. Вера молча, наклонив голову, проследовала за ней в дом.
— Ну, рассказывай, что здесь произошло, — начала допрос Акулина, сев на скамейку и посадив напротив себя дочь.
— Да ничего не произошло, мама, — вспыхнула Вера. — Лучше ты ответь, зачем ты закрыла ворота и не пускала немцев? Они же могли всех вас убить. Я как услышала стрельбу, страшно испугалась за вас и бросилась сюда.
— Закрыла, да закрыла, что они здесь потеряли.
— Мама ты что, не понимаешь? Вы же оказали сопротивление немцам. Если бы не этот офицер, вас бы всех расстреляли, — Вера с ужасом смотрела на мать.
— Дочушка, успокойся, все же хорошо обошлось.
— Потому и хорошо, что я оказалась на месте и этот молодой человек не вредный.
— Какой молодой человек?
— Ну, немец этот, Франц Ольбрихт.
— Ты уже и имя его знаешь? — удивилась мать. Лицо Акулины моментально посуровело и стало серым. Она догадалась о причине нервозного состояния дочери. — У тебя, что с ним что-то было?