Сахарову совсем уж было надоело слушать эти дифирамбы, когда одна фраза Михалева заставила его насторожиться. Перечисляя немыслимые достоинства Дениса Климова, он упомянул о том, что тот давно уже пишет рассказы и некоторые из них даже напечатаны в московских журналах.
Поскольку последние дни Сахаров был зациклен на Кукушкинсе, его интересовало все, что связано с литературой и одновременно с компанией Мишиных знакомых. Фамилия Климова уже упоминалась и в том, и в другом плане. Сахаров до сих пор не обращал на это особенного внимания. Но слова Михалева для него кое-что значили. Известный режиссер, начитанный, образованный, серьезный, в число достоинств артиста включает писательский талант — об этом, пожалуй, стоило поговорить отдельно.
Оникс спросил Михалева, читал ли он сам произведения Дениса. Михалев отвечал утвердительно. Оникс спросил, какого он о них мнения. Михалев отвечал уклончиво. «Я не могу уловить там чего-то важного, — сказал он после недолгого замешательства. — Я чувствую подтекст, но не чувствую смысл этого подтекста».
Очень интересное замечание. Особенно если учесть, что как режиссер Михалев наверняка неоднократно сталкивался со всякими литературными изысками, в том числе и с теми, смысл которых не может уловить сам автор.
Вдруг Сахаров вспомнил Светлый Лик. И там был подтекст. Может, никоим образом не связанный с подтекстом рассказов Климова, но в результате хаотических размышлений умного оперативника что-то общее обнаружилось. Он не смог бы словами описать это ощущение общности как раз потому, что это было ощущение, и только (к тому же произведений Климова он пока вообще не читал), однако отделаться от навязчивой идеи, возникшей неожиданно и, видимо, не случайно, не пытался и не хотел пытаться.
— Антон Алексеевич, — обратился он к Михалеву, — у вас есть эти рассказы?
— Есть. В «Новом мире».
— Дайте, пожалуйста.
Михалев подошел к огромному книжному шкафу, присел на корточки, открыл нижнюю дверцу и начал перебирать стопку журналов. Нужный он нашел почти сразу.
— Вот. Два рассказа. «Лето памяти» и «Память лета».
— Оригинально! — усмехнулся Сахаров.
— Не очень, — не принял иронии Михалев. — Журнал мне нужен, поэтому читайте здесь. Вы не торопитесь?
— Нет.
Михалев ушел на кухню, а Оникс остался в комнате. И вот прошло уже больше часа, а он все сидел с журналом в руках и думал. Рассказы он прочитал внимательно, никакой аналогии со Светлым Ликом в них не обнаружил, но ощущение сходства не исчезло. Скорее всего даже усилилось. Это раздражало, и раздражало все сильнее. Надо было выяснить наконец, что к чему.