— Гуляю, — хриплым шепотом ответила я, еле живая от страха.
Я не знала, что мне говорить и как себя вести. Я не была готова к такому повороту событий. Собственно, как добропорядочная гражданка, я обязана была позвонить в милицию, как только обнаружила труп. Я этого не сделала. И обыск проводить не имела права. И вообще: как мне объяснить, зачем я явилась в квартиру Вероники? Вряд ли Сахаров поверит моему рассказу о странных звонках Мадам, о встрече с Вероникой у памятника Маяковскому, о наших милых беседах в рифму, о несостоявшемся походе в кино...
И тут мне пришло в голову, что Сахаров может и не знать, что Вероника убита. И о существовании самой Вероники может не знать. Он, наверное, направляется к Анатолию. Тот ведь тоже здесь живет. А Вася Алексеев его сопровождает...
Эта мысль придала мне сил. Я дернулась — не очень активно, потому что чувствовала, что все равно не смогу вырваться, — и грубо сказала, обращаясь к одному Сахарову:
— Отпусти! Ты сам разрешил мне вести расследование!
Заложила не задумываясь... Вот именно что «не задумываясь». Подумала б хоть миг, не сказала бы этого.
Лицо Васи Алексеева вытянулось. Он с недоумением посмотрел на оперативника. Бедный Сахаров ужасно смутился, даже, кажется, покраснел — в полумраке подъезда я не разглядела толком. Но хватка его ослабла. Я выдернула у него свою правую руку. Левая пока осталась в железных тисках участкового.
— В какой квартире ты была? — довольно спокойно спросил Сахаров.
— Не скажу, — храбро ответила я и взвыла — противный Вася Алексеев сжал мой локоть огромной медвежьей лапой с такой силой, что мог бы вполне сломать мне руку.
Сахаров покосился на него с неудовольствием.
— Пройдем, — сказал он, кивая на лестницу, — там удобнее будет разговаривать. Давай сюда эту партизанку.
Он перехватил меня у Васи Алексеева. Я и не думала сопротивляться. Что толку? Убежать я уже не сумею. Но и сдаваться на милость победителям не собираюсь. Надо стоять на своем и ничего конкретного не говорить. Жаль, нельзя соврать, что я была в гостях у Анатолия, — это легко можно проверить, не отходя от кассы.
— Ну? — насмешливо спросил оправившийся от моего предательства оперативник. — Так кого же ты посещала, Тоня Антонова?
— Хоть пытайте меня, ничего не скажу, — заявила я, с беспокойством поглядев на Васю Алексеева. С него станется. Неужели я ошиблась, когда поведала Мадам о том, что покорила участкового своей неземной красотой? Не похож он как-то на покоренного. На разъяренного — да, очень даже похож...
— Это мысль, — хмурясь, буркнул он. — Может, затащить ее ко мне домой? Утюг я вчера починил, паяльник есть...