Уж долгие годы вампир ничему не удивлялся, но сейчас его лицо выражало откровенное изумление: он обнаружил, что не может проткнуть кожу женщины. И вдруг он все понял. Оттолкнув Клаудиу, он произнес на своем языке:
— Vroloki!
— Да, — кивнул Янус, обращаясь к нему по-турецки. — Мы оборотни. Он еле заметно улыбнулся. — А вы, по всей видимости, вампир.
Вампир долго смотрел на него и затем громко и хрипло рассмеялся.
— Значит, теперь среди турков и мадьяров завелись оборотни? — спросил он тоже по-турецки. — Если так, то я бы этим беднягам не позавидовал!
— Мы не турки и не мадьяры, — сказала Клаудиа. — Мы не знаем, откуда пришли.
— А также и куда идете, — закончил за нее вампир, не скрывая своего удивления, — Что ж, обычная история. И все-таки, как странно, что судьба свела нас вместе.
Пока он говорил, Янус и Клаудиа услышали за спиной шорох и, оглянувшись, увидели, что к ним приближаются три женщины, закутанные в саван, с плотоядным блеском в глазах. Вампир поднял руку, останавливая их и сказал на румынском:
— Поберегите силы, мои милые. Их кожа не для ваших зубов. Поищите добычу в другом месте.
Женщины быстро переглянулись и покинули склеп. Воздух снаружи огласился хлопаньем крыльев, после чего вновь наступила тишина.
Янус сказал:
— Мы оказались здесь не по велению судьбы. Мы пришли по собственной воле, чтобы просить тебя о помощи.
— Вот как! — улыбнулся вампир. — Это интересно. Мне уже давно не представлялся случай кому-нибудь… э-э… помочь!
— Мы хотим умереть, — сказала Клаудиа.
— Ах да, конечно, конечно! — засмеялся он. — В этом-то и заключается разница между мной и вами. Для меня бессмертие — это дар, величайшее благо.
— А для нас — проклятие, — произнес Янус.
— Вот именно, — сказал вампир.
Клаудиа выступила вперед и посмотрела ему в глаза, глаза мертвеца, светившиеся сейчас весельем и жестокостью.
— Ты можешь убить нас?
Вампир снова рассмеялся.
— Разумеется, нет, ведь это же очевидно! Боюсь, что если мы и далее будем пребывать в компании друг друга, то очень скоро почувствуем невыносимые терзанья голода.
— А знаешь ли ты способ убить нас? — спросил Янус.
— Знаю ли я способ убить вас, — повторил он, словно раздумывая, как ответить. Наконец, он улыбнулся.
— Конечно, знаю. Подобные вещи не представляют секрета для таких, как я, кому ведомы тайны самой преисподней.
— Только не говори о серебряных пулях, — сказала Клаудиа.
— По-твоему я темный крестьянин, vroloka, или невежественный раб? — сердито спросил он. — Я обладаю знанием, а не предрассудками.
Чувствуя возрождающуюся надежду, Янус спросил: