— Нет, — усмехнулся Брачер, — у меня свои собственные средства.
— Добытые, надо полагать, честным путем, — пробормотала она.
— Итак, что ты знаешь о Крейтоне Халле? — повторил Брачер, нажимая на кнопку лифта.
— Ну, — вздохнула Луиза, — я знаю, что он богат…
— Он миллиардер, — кивнул Брачер. — Дальше.
— Он сколотил состояние давно, во времена еще очень низких налогов. Какие-то шахты, по-моему… Он довольно консервативен, и немного филантроп. Когда я поступила сюда, мне сказали, что он отчисляет огромные суммы на генетические исследования в надежде найти средство от рака, СПИДа и прочего.
Она замолчала.
— Или это тоже удобная ширма?
— Именно „ширма“ и очень удобная. Халл — истинный консерватор, я бы даже сказал, реакционер, и нельзя винить его в стремлении вернуть устои прошлого, особенно теперь, во времена всеобщего упадка белой расы.
— Фредерик, ради всего святого!.. — начала было Луиза, но тут подошел лифт, и они вошли в кабину. Брачер нажал несколько кнопок в одному ему известной последовательности, и дверь лифта закрылась.
— Мы с Халлом разделяем одну общую тревогу… — продолжил Брачер. — Не единственную, конечно, но самую важную. Если не предпринять определенных шагов в отношении черных, азиатов и евреев, которые всем заправляют, белая раса обречена на рабство и даже на вымирание.
— Могу поспорить, что это не дает тебе заснуть, — саркастически рассмеялась Луиза.
— Да, Луиза, чего и тебе желаю, — сказал Брачер без тени юмора. — Также думает и Халл.
— Какое отношение все это имеет к Центру „Халлтек“?
— Генетические исследования, разумеется, — ответил Брачер, — улучшение человеческой породы. Ты же помнишь, какие опыты начали СС пятьдесят лет назад? Первые попытки отделить плевелы от зерен, чтобы вывести новую породу людей, высшую расу… Да, было задумано благородное дело, прерванное слепым невежеством западных политиков.
Луиза засмеялась, несмотря на всю свою злость и отвращение:
— Благородное дело?! Ты шутишь, Фредерик! СС? Нацисты? Это же смешно! Да любой школьник знает, что они были сумасшедшими!
— Конечно, любой школьник это знает, потому что система школьного образования контролируется евреями. А между тем, нацисты не были сумасшедшими. Они просто были слишком умеренными.
— Слишком умеренными?! Нацисты были слишком умеренными?
— Да, — сказал он, когда дверь лифта открылась, и они очутились в холле третьего этажа. — Они почти проиграли войну, когда, наконец, осознали, что простая изоляция евреев — это не выход. Их тотальное уничтожение, в серьезном смысле этого слова, началось только в 1943 году. Поэтому так много евреев смогли спастись. А расовым исследованиям, начатым СС, не хватило скоординированности и целенаправленности.