— О, Эштон! — На глазах у нее выступили слезы. — Какая красота!
— Первое обручальное кольцо я покупал в изрядной спешке. Надеюсь, мне удалось исправиться.
— В этом не было никакой нужды. С меня достаточно того, что я твоя жена.
Эштон взял ее руку и надел на палец кольцо, лаская Лирин любящим взглядом.
— Этим кольцом я обручаюсь с тобой… — У Лирин приоткрылись губы в ожидании поцелуя. — И узы, которыми соединил нас Бог, — выдохнул он, — не разорвать никому. И никогда.
Хотя вкусные блюда, роскошные апартаменты, замечательные виды не пробуждали у Лирин никаких воспоминаний, она буквально цвела, окруженная ласками и заботами мужа. Азалиям и камелиям не сравниться было с ее блеском, и, как всегда бывает, когда все хорошо, время летело, как на крыльях. Прошел месяц, и «Русалка», отправляющаяся вверх по реке, снова приняла их на свой борт. Добравшись без приключений до дома, они повели спокойную жизнь хозяина и хозяйки Бель Шен.
Эштон задумал устроить большой прием, чтобы представить Лирин друзьям семьи, да и вообще всей округе. В больших количествах закупались еда и напитки. Посреди лужайки поставили павильон для музыкантов. Приглашения рассылались с оказией и по почте. Вскоре вся округа принялась готовиться к событию. Портнихи работали не покладая рук, а дамы выбирали свои лучшие платья или же, в зависимости от положения, заказывали новые.
Чем ближе надвигалось событие, тем больше было суеты. Центром ее стало поместье Уингейтов. Изготавливали разнообразные украшения из цветов, из подвалов выкатывали бочки с лучшим вином. В воздухе повис запах жареного мяса. Когда до начала оставалось всего несколько часов, начали готовить дичь, гусей и индеек. Столы ломились от фруктов.
Появились первые экипажи, и вскоре на лужайках уже был слышен детский гомон. Родители чинно разгуливали по дорожкам. Опираясь на руку мужа, Лирин встречала первых гостей в некотором смущении. Но потом, видя, как ее привечают, и принимая добрые пожелания, она освоилась. Эштон и Лирин прокладывали себе путь в толпе, приветствуя гостей, и в конце концов остановились в ожидании запоздавших. На мгновенье отвлекшись, Эштон стал соображать, все ли пришли. Заметив тех, кого он предпочел бы здесь не видеть, он слегка нахмурился. Впрочем, появлению Марелды не стоило удивляться. Она опиралась на руку Хорэса Тича, который приближался к хозяевам с куда меньшей охотой, чем она. На его лице был написан страх. Он нервно передернул плечами, когда Эштон представил его жене, и поспешил ретироваться. Марелда ухватила коротышку за локоть и, явно разочарованная тем, что ей не удалось подольше задержаться с хозяевами и хоть немного подразнить их, принялась громко выговаривать ему.