— Тхак вас всех разорви! — взревел Гор, вращая глазами. — Прими его в наше племя, Кошут! Пусть он пройдет испытание. Если выживет — клянусь бородой Тхака, — этот парень будет достоин носить имя котха!
— Над этим стоит подумать, — ответил Кошут после напряженных раздумий.
Все успокоились и вслед за вождем потянулись к выходу. Таб, выходивший последним, ободряюще помахал мне рукой на прощание. Выходит, и этим дикарям не было чуждо чувство раскаяния и дружелюбия.
* * *
День прошел без событий. Таб больше не появлялся; другие воины принесли мне еду и питье, и я позволил им перевязать мои раны. Когда ко мне начали относиться более или менее по-человечески, я перестал впадать в буйную ярость, хотя гнев, конечно, не угас совсем.
Альта не появлялась, хотя несколько я раз слышал за дверью легкие шаги — не знаю, ее или других женщин.
Под вечер за мной пришли. Несколько воинов объяснили мне, что доставят на общий совет племени, где Кошут, выслушав все аргументы, решит мою судьбу. Можете представить мое удивление, когда я узнал, что будут представлены аргументы не только против меня, но и в мою пользу.
С меня взяли обещание ни на кого не нападать и, открыв замысловатой формы ключом замок, освободили меня от ненавистной цепи, заменив веревки на ногах и руках легкими кандалами.
Следуя за своими конвоирами, я пошел по каменным коридорам. Коридоры эти были на редкость функциональны, их не украшали ни резьба, ни роспись, ни облицовка. Каждые пару десятков шагов на стенах белым огнем горели факелы.
Миновав целую анфиладу комнат, залов и переходов, наконец мы оказались в просторном круглом помещении, над которым нависал не низкий каменный потолок, а высокий свод купола. У противоположной от входа стены прямо в массивном куске скалы был вырублен трон, на котором, облаченный в пятнистую шкуру леопарда, восседал сам Кошут Скуловерт, вождь котхов. Перед ним, занимая три четверти зала, уходящего ступенями кверху наподобие амфитеатра, собралось, видимо, все племя: впереди — мужчины, восседавшие по-турецки на шкурах, ближе к стенам, на верхних ступенях, стоя, — женщины и дети.
Удивительное это было зрелище. Я имею в виду разительный контраст между грубыми волосатыми мужчинами и стройными женщинами с молочно-белой кожей.
Мужчины были одеты в набедренные повязки и кожаные сандалии на высокой шнуровке. Плечи некоторых украшали шкуры животных — охотничьи трофеи. Женщины носили свободные туники того же покроя, что и Альта, которую я успел заметить среди остальных. Одни женщины были обуты в легкие сандалии, другие ходили босиком. Различия между полами были явно различимы даже у младенцев. Девочки были тихими, худенькими и симпатичными; мальчишки же походили на обезьян даже больше, чем их отцы и старшие братья.