— Вы мой клиент, синьор. Когда у меня появляется клиент, я оказываю ему всестороннюю поддержку. Именно так я построил свой бизнес. Это трудно и опасно. Я могу быть подвергнут преследованию, но тем не менее, если вам будет это угодно, я был бы готов пойти на риск и решить этот вопрос.
— У вас такие же впечатляюще мотивы, как и у синьора Верони, — сказал я.
Он уныло улыбнулся:
— Я здесь, чтобы служить.
— А сколько, по-вашему, мог бы стоить виноградник в Тоскане? — спросил я, смотря прямо на него. — Вы не догадались спросить?
Он без труда встретил мой взгляд.
— Я коснулся и этого вопроса. Нельзя сказать, что синьор Верони совсем не имеет никаких средств, синьор. Кажется, ему не хватает половины требуемой суммы — десять миллионов лир.
Десять миллионов лир!
Это могло бы лишить меня всего, что у меня есть. Я накопил столько денег за пятнадцать лет работы в газете.
— И за эту сумму он был бы готов уничтожить все копии этого отчета и ничего не сообщать полиции?
— Я не знаю, синьор, но мог бы его спросить.
— Вы нуждаетесь в дополнительном поощрении, чтобы сделать это? — спросил я. — Откровенно говоря, десять миллионов лир оставят меня без гроша. Если вы хотите получить свою долю, нужно, чтобы с вами поделился Верони.
— При необходимости это можно устроить, синьор, — легко согласился Сарти. — Помимо всего прочего, за мою работу по этому делу должен заплатить синьор Чалмерс. Кажется, вы говорили, что плата будет значительной. Мне хотелось сослужить вам хорошую службу. Мы держимся лишь благодаря тому, что приносим пользу нашим клиентам.
— Правильная мысль, — проговорил я. — Так когда вы начнете все это устраивать?
— Немедленно, синьор. Через несколько часов у меня будут для вас новости. Вы будете у себя дома в час дня?
Я сказал, что буду.
— К тому времени я буду готов сообщить вам, достиг я успеха или нет.
Он поднялся на ноги, скорбно мне поклонился, вперевалку пересек бар и скрылся из виду.
Я не сомневался, что никакого синьора Верони не существует и Сарти был кем-то нанят для того, чтобы наблюдать за Хелен. Не сомневался я и в том, что эти десять миллионов лир попадут прямиком в карман Сарти.
Здесь мог быть какой-то выход, но надо всем этим следовало подумать. Многое зависело от того, сколько у меня окажется времени.
Я вернулся домой и стал ждать.
Сарти не звонил до двух часов. К этому времени я уже весь вспотел и ходил взад-вперед по комнате. Наконец раздался звонок.
— Дело, о котором мы говорили, успешно устроено, синьор, — сказал он, когда я снял трубку. — Будет ли утро среды удобным для вас, чтобы решить все вопросы?