И Коля вновь рассказал об аварии, о клинике и странных разговорах. О побеге. О превратности судьбы, вселившей его не в чьё-то там тело, а в тело дочери своего злейшего врага. О том, что приходится жить в своей старой квартире, постоянно напоминающей о том времени, когда всё было хорошо. О планомерном сборе информации о «папике» и начатом следствии. О мечте вернуть всё.
— Ну, дружок, и дела. Тут тебе разве что машина времени в помощь.
— Учитывая произошедшее, не удивлюсь, если и она существует, — понуро буркнул Коля.
— Не горюй, я надолго сейчас здесь. Так что покопаю про эту клинику, может, что и найду. А если по-хорошему не уговорим, то по-плохому заставим вернуть всё на свои места. С Юлей-то общаешься?
— Мда уж… общался.
— Ха! Ты, случаем, не с ней ли тот год провел? Ой ли? Ух! Ну, теперь мы квиты. Я твою бывшую, ты мою! И заметь — я не осуждаю! И это даже не голубятина, это как раз единственная возможная для вас норма! — затараторил Кирилл. — Да что ты смущаешься, как девственница на гей-параде! Я как раз же рад за вас!
— Мне так неудобно тебя о чём-то просить. Ты и так вечно вытаскиваешь меня из всякого «г». Но, действительно, покопай про клинику, — сменил тему не желающий слушать подколки друга Коля. — И, это… может, пойдём?
— Ок, ок. Ладно. Ты прав, — заметив, что товарищу не по себе, согласился Кирилл. — Пойдём ко всем. Нехорошо получается: пришли в гости и свалили.
Какое-то время Коля бесцельно слонялся среди приветливо улыбающихся людей. «Забавное ощущение: вокруг море народу, все доброжелательны, а ты среди них одинок, как никогда…» — подумал он и тут же едва не подскочил от неожиданности, когда опять под самым ухом услышал знакомый голос:
— А вот и я! Не ждали? А я припёрлась!
В душе у Коли что-то словно окрылилось. Вечер в мгновение ока стал ярче, музыка веселее и громче. Всё вокруг словно преобразилось, обрело новые краски. Зазвучал медленный танец, и он, сам не понимая, как так вышло, очутился на огромном балконе, танцующий с этой чертовкой. Голова шла кругом, хотя он почти и не пил. Потом они смеялись. Он даже не помнил, над чем, но было жутко весело. Он помнил, как подошёл собирающийся ехать домой «папик».
— Станислав Витальевич, можно, Юля останется пока? — спросила его Кира и тут же обратилась к Коле: — Ты же не против, если позднее мой водитель тебя подкинет?
— Да, конечно. Ты езжай, пап, — улыбнулся Коля и даже чмокнул «папика» в щёчку.
— Погуляй, дорогая, — обрадовался веселью дочери мужчина.
Какое-то время они ещё пили, болтали о каких-то пустяках, общались с какими-то людьми. Всё плыло, словно в шальном тумане. Коля чувствовал её дыхание на своей коже, от лёгких прикосновений по коже пробегали мурашки. Ему давно не было так хорошо, и он совершенно не хотел возвращаться в реальность. А потом была машина и её глаза, якобы дружеское поглаживание по руке, отзывавшееся электрическими разрядами во всем теле. И неожиданно страстный поцелуй.