.
В том же году к следствию были привлечены Преображенский капитан Николай Озеров и его друзья — бывший лейб-компанец Василий Панов, отставные офицеры Ипполит Степанов, Никита Жилин и Илья Афанасьев. Заговорщики не просто ругали императрицу и её фаворита, критике подвергалась вся внутренняя и внешняя политика Екатерины. «Прямые сыны отечества» (так называли себя друзья) были возмущены тем, что не выполнены «при вступлении… разные в пользу отечества обещании, для которых и возведена на престол».
О каких обещаниях шла речь, не вполне понятно; но другие упрёки звучали так: «народ весь оскорблён», «государственная казна растащена» и делаются заграничные займы, «не рассматриваны» полезные предложения Сената, «дано статским жалованье бесполезно», гвардия пребывает «в презрении», а Орловы за границу «пиревели через аднаво немца маора двацать милионов». Приятели-офицеры были недовольны тем, что в екатерининском «Наказе» «написана вольность крестьяном; это де дворяном тягостно, и буде разве уже придёт самим пахать». Наконец, они осуждали разрыв с Австрией, «с коею всегда было дружелюбие». Заговорщики планировали возвести на престол Павла, рассчитывая на то, что при нём земли дворянам раздадут «безденежно» и ликвидируют откупа, поскольку «винный промысел самый дворянский». Екатерину же они намеревались заточить в монастырь; а если бы она, как царевна Софья, пыталась вырваться оттуда, «во избежание того дать выпить кубок, который она двоим поднесла». Озеров накануне ареста даже успел приготовить план Летнего дворца>{159}.
В солдатских рядах появлялись и свои «зачинщики», не связанные с офицерами и вельможами. В 1771 году волновались солдаты-преображенцы: они предполагали, что Орловы замыслили «искоренить гвардию», и хотели «посадить на царство Павла Петровича»>{160}.
В июне 1772 года обнаружились замыслы группы Преображенских солдат-дворян во главе с капралом Матвеем Оловянниковым. Гвардейцы не только обвиняли Орловых, якобы собиравшихся принять десять тысяч армейских солдат «на наше место», но и хотели обратиться к Павлу с письмом (Екатерина приказала его разыскать) и предоставить ему престол. Однако в предвкушении удачи у молодых солдат голова пошла кругом. Оловянников считал возможным уничтожить наследника и тут же обвинить в этом императрицу, с целью оправдания её убийства, а затем самому занять трон: «А что же хотя и меня!» Своих друзей, из которых не все «умели грамоте», капрал заранее производил в генерал-прокуроры и фельдмаршалы>{161}. Как выяснило следствие, подобные беседы продолжались около года и, вопреки обычному правилу, никто из их участников не донёс.