Последний рассвет (Власов) - страница 2

расположилось первоначально вдали от Двора, в Камакуре, а затем, со сменой главенствующего рода (Минамото), перебралось в Киото (в столичный район Муромати), фактически лишив власти императора и знать, но пало от собственных реформ: назначенные сёгунами Асикага военные правители провинций перестали подчиняться центральному правительству, погрязшему в роскоши и пренебрежении обязанностями, и развязали долгий кровавый передел.

Часть первая

Глава 1

Свергнув старый порядок на востоке Хондо, войско Ёсисады Хадзиме, выступившего на стороне Нинтоку Тода, самозваного претендента на престол Ямато, продвигалось на юг.

Сын неизвестного князька, по протекции монастыря на священной горе Курама выдвинувшийся из каких-то дзи-самураев на должность «тиндзю сёгуна», что значит «усмиритель варваров Востока», объявил себя потомком рода Нитта, ветви, начавшийся с Нитта Ёсисады, оставшегося в памяти народной как истинный японец, борец за дело Императора. Амбициозный и жестокий, но туповатый и взбалмошный, Ёсисада Хадзиме прославился скорым подавлением восставших эмиси на Хоккайдо. Белым Тигром звали его самураи-гокенины, и прозвище это подхватили крестьяне и ремесленники богатейших рисом территорий северо-восточного региона Канто, оказавшихся под его рукой.

Имя Нинтоку Тода, что провозгласил себя воплощением древнего святого правителя и пересказал фразу исторического прототипа: «Отныне и в течение трёх лет все поборы прекратить и дать родам передышку в их тяжёлом труде», в устах жителей звучало как самый сладкий, пьянящий надеждами яблочный нектар. Освобождённые от непомерной дани, налагавшейся прежними властителями, когда крестьянин был обязан отдавать семь мешков риса из десяти, они расправили плечи, трудясь ради достатка своих семей. С уважением и в признание новой покровительствующей силы, и чтобы священная традиция синто не нарушалась, крестьяне отдавали своему императору лишь меньшую часть того, что выращивали. Да Нинтоку Тода, воспитанный в монастыре в умеренности и аскетизме, многого и не требовал — по одному коку риса на воина, по два — на самурая-гокэнина, и верности от асигару, пехотинцев, которых выставляли деревенские семьи, одного воина от четырёх дворов.

Рос достаток жителей быстро, как бамбук — появилось много новых домов по буддийскому образцу, на добротных каменных фундаментах, удобных для проживания, радующих глаз. За провинциальным замком Тиёда в городке Эдо, окружённом отстраивающимися кварталами, в которых селились военные и духовные деятели, бежавшие из Киото к Объединителю, закрепилась слава будущей резиденции сёгуна. В самом замке, под охраной особого отряда самураев-