Лодку тащило какое-то очень мощное устройство — гребя ручным веслом, беглец вряд ли смог бы оказаться вдали от замка столь скоро. Днищем уткнулся в берег, в невысокую кладку — в углублении стенки находился рычаг. Мицухидэ торопливо дёрнул за холодную рукоять, стараясь её вырвать, иначе, приведя механизм в движение, через пять минут лебёдка быстро потянет лодку на ту сторону рва. Не получилось! Он побежал, не помня себя от страха, давившего грудь, оглушённый громким тревожным стуком сердца, не слыша звуков собственных гэтта. Он знал, что пять минут — время, потребное на преодоление лодкой приличного расстояния, поэтому бежал быстро-быстро. Кашель, будь он трижды неладен, сбивал темп бега, но генерал оказался в храме даже раньше, чем предполагал. Три монаха-воина ждали. Накинув на господина шёлковую куртку, сами вооружились мечами, кинжалами для метания и луками. Вчетвером забрались в лодку.
— Мицу-сама, — обратился настоятель храма Минобусан по имени Сендэй. — Предала Саюке-химэ… далеко не уйдёт.
Удивление отразилось на испуганном лице Мицухидэ. Он произнёс в замешательстве:
— Родственница императора!?
— Как ни скорбно слышать…
Мицухидэ посмотрел Сендэю в лицо так, будто хотел прочитать мысли.
Возложив на тетиву стрелу, монах подождал, пока соратник подожжёт обмотанный паклей наконечник, и выстрелил высоко в звёздное небо. На крутом склоне горы яркий огонь — вспыхнул и снова потух.
— Нас ждут, не медлим!
Они забежали в гущину леса. Крепкие стволы были плотно оплетены жёсткими ядовитыми лианами плюща с гроздьями ягод и усиками. Прорываясь, беглецы стремительно двигались между деревьями, обходили муравейники, кишевшие большими чёрными насекомыми, избегая открытого пространства тропы. Бамбуковый подлесок поредел, закончился, сменился магнолиевой рощей. Лунный свет проникал сюда и янтарными пятнами ложился на мох, на землю, засыпанную мокрой листвой. Сквозь переплетение веток деревьев сверкала Фудзи-гава, за ней поднимались в гору и спускались в теснину извилистые тропы. Перейдя по камням шумящий порожистый поток, они попали в узкое ущелье Микю. Тропа, сжатая густыми зарослями серебристого гингко, сузилась настолько, что люди едва пробирались между могучими стволами. В самом ущелье у монахов-воинов имелось множество «секретов».
Сендэй остановился, приказав спутникам выпустить сигнальную стрелу. Он зашёл под навес из трёх кривых гингко, что сплетались кронами, позвал Мицухидэ. Раздвинув траву, настоятель расчистил землю от листьев.
— Ёми, Исами, поторопимся! — скомандовал Сендэй, с помощью кресала и кремня зажёг толстый чарог.