Этот мужчина более двадцати лет водил за нос администрацию Орегонского университета. В моей памяти накрепко засел его образ: за кафедрой, в окружении пылких студенток, которые ловили каждое его слово. Должно быть, он обожал это. Могу представить, как жались к нему ассистентки, чуть не залезая одна на другую, в его душном крошечном кабинете, где я позже побывала с прокурором.
Когда пропала Кристин, никто и не вспомнил, что она была одной из его любимиц в университете. Порядочный мужчина, профессор Джек Дербер, отличный парень, блестящий ум. Он неплохо устроился в жизни, к тому же от приемных родителей ему достался домик в горах, настоящее убежище. Кто бы мог подумать, что там такой просторный погреб. Родители Джека использовали его для хранения солений и прочих консервов. Но он нашел ему другое применение.
Наконец я очнулась. Теперь я здесь, в своей безопасной квартире, не отрываясь гляжу на письмо и уже выучила каждый изгиб бумаги с аккуратно разрезанным краем там, где техник-лаборант вскрывал письмо каким-то острым инструментом. Безупречный шов. Дерберу бы понравилось. Он всегда восхищался идеальным разрезом.
Я знала, что содержимое послания тщательно изучили, но некоторые вещи могла понять только я. Именно так он действовал: устанавливал глубокий личный контакт. Подобно ядовитой змее, скользнувшей в расщелину, забирался в твое сознание и устраивался там поудобнее, чувствуя себя как дома. Ему было сложно противостоять, ведь моя физическая слабость превращала похитителя в спасителя. Оттолкнуть его становилось не так уж легко: сперва отобрав все, возможно на веки вечные, он затем обеспечивал тебя самым необходимым — едой, водой, средствами гигиены, незначительным знаком внимания. Случайно брошенное слово сочувствия. Поцелуй в темноте.
Заточение творит с людьми страшные вещи. Оно обнажает животную натуру. Ты сделаешь что угодно, лишь бы остаться в живых и испытать на следующий день чуть меньшие страдания.
Я боялась даже смотреть на письмо, вспоминая, какую власть он имел над нами. Возможно, так будет всегда, если возникнет случай проверить. Я боялась, что покоящиеся внутри этого конверта слова могут запросто вернуть меня назад в прошлое.
Но я знала, что не должна снова предать Дженнифер. Не могу умереть, позволив телу подруги все глубже уходить в землю там, где он закопал ее.
Я обязана быть сильной. Тем более, напомнила я себе, что больше не голодаю и не подвергаюсь пыткам, обнаженная, лишенная света, свежего воздуха и нормального человеческого общения. Последнего у меня, возможно, нет и сейчас, но я ведь сама избрала свою участь.