После до нас доходили лишь некоторые факты из ее жизни — от социального работника, с которым мы регулярно встречались и который каждый год пытался свести нас вместе. По его сомнительной теории, это помогло бы нам оправиться. Кристин сообщила, что она уже оправилась, спасибо вам огромное. Отличный способ избавиться от всех нас.
— Тогда Трейси.
— Трейси приедет. Но ты должна понимать, одной ей не справиться.
— Почему? Она уравновешенна, умна, красноречива. Да еще и деловая женщина. Неужели этого недостаточно?
— Не сомневаюсь, — усмехнулся он, — что она активный член общества. Вот только Трейси не овощами торгует, а возглавляет радикально настроенную феминистскую организацию. Поскольку журнал, который она издает, освещает в том числе тему насилия над женщинами, то, возможно, у Трейси свои интересы. И да, — после короткой паузы добавил агент Маккорди, — она довольно красноречива. После стольких лет учебы в аспирантуре это неудивительно. Но скорее всего, при нынешнем раскладе она пойдет в наступление. Вряд ли Трейси вызовет у комиссии по условно-досрочному освобождению сочувствие, на которое мы рассчитываем. Я уже не говорю про ее бритый череп и сорок одну татуировку.
— Что…
— Она сама так сказала, я не считал. — Пауза. — Карол…
— Сара!
— Сара, когда ты в последний раз выходила из квартиры?
— В смысле?
Я отвернулась. Взглянула на свое тихое убежище, утопающее в белизне, — созданный мною уголок рая.
— Здесь так красиво. Зачем выходить?
— Ты знаешь, о чем я. Когда ты последний раз была на улице? Хоть где-нибудь. Доходила до соседнего квартала. Дышала свежим воздухом. Занималась спортом.
— Я открываю окна. Время от времени. И упражняюсь. Ты же знаешь. Здесь.
Я обвела комнату взглядом. Несмотря на чудесный весенний день, окна были заперты.
— Доктор Симмонс в курсе?
— Да. Она не хочет давить на меня, как она выразилась. Или что-то в этом духе. Не беспокойся, доктор Симмонс обо всем знает. У нее есть мой номер телефона. Точнее, номера. Обсессивно-компульсивное состояние, агорафобия [1], гаптофобия [2], посттравматическое эмоциональное расстройство… Мы по-прежнему видимся трижды в неделю. Да, встречаемся в моей квартире, и не надо на меня так смотреть. Ты же знаешь, я добропорядочный гражданин со стабильной работой и замечательным домом. У меня правда все нормально. Могло быть и хуже.
С минуту Джим сочувственно смотрел на меня. Я отвела взгляд, впервые за долгое время испытав легкое чувство стыда.
— Сара, — снова заговорил агент, на этот раз опять серьезно. — И впрямь есть еще одно письмо.