– А! Ну, это, мой друг, касается меня. Напрасно они тебя сюда путают…
Он вежливо усмехнулся в сторону Пьеро.
– Не бойся, не продам дёшево! – сказал он Катре внушительно.
Пьеро как и в тот раз ударил его по коленке.
– В самом деле, батенька, что же вы – как решили?
Хитрый Тычина отвечал, потупившись, что ещё никак не решил.
По отъезде гостя, он напустился на Катрю за вмешательство не в своё дело. И первый раз в жизни она возражала ему ласково.
– Ты повредила мне, – кричал он, – я этого недаром боялся!..
– Тише, милый! – говорила она, стараясь обнять его. – Честное слово, я ничего… Всё равно, они дадут тебе – что запросишь…
Она так крепко и жарко целовала его, что он перестал, наконец, сердиться.
VII
Конец июля. Рано встал Тычина и, пощёлкивая пальцами, ходил по залу. Он ждал Катрю к завтраку и хотел ей предложить ехать вместе в город. Дело с Пьеро уладилось, и сегодня у нотариуса назначено свидание для составления крепостного акта. «Катря будет рада получить на булавки сотню-другую», – думал Тычина.
Завтрак простыл, Катря не выходила. Тычина тревожно посмотрел на часы и пошёл на Катрину половину. Он разбудил Катрю, и она, сверх обыкновения, не рассердилась: открыла глаза, жмурясь на полосу золотого света, падавшую из полуотворённой двери, и как-то испуганно улыбнулась. Володя присел на постель и объяснил, зачем пришёл. Но Катря покачала головой.
– Нет, не поеду.
– А тебе покупки надо? – сказал он.
– В Киеве куплю. В Киев поеду.
Он помолчал.
– Уходи, мне спать ещё хочется, – произнесла она и повернулась к нему спиной.
Он обнял её.
– Перепёлочка!..
– Ах, оставь!
В её голосе задрожали слёзы.
– Завтрак простыл, – сказал он.
– Ну, и отлично. Ни свет, ни заря завтрак! Поезжай, а то опоздаешь.
– Какая у тебя тоненькая талия, Катря! – заметил Володя.
Ответа не последовало.
Он вздохнул, робко поцеловал её в плечо и вышел.
Возвратился Тычина из города поздно, с саквояжем, туго набитым бумажками. Погода переменилась, дождь лил весь вечер, и Тычина промок. Несмотря на то, что с ним было много денег, он приехал не в духе. Широко шагал он по залу и ругал погоду, в ожидании рюмки водки и ужина.
– А барыня? – спросил он у горничной, когда та вошла.
– Катерина Ефимовна уехали, – отвечала горничная.
Тычина остановился, ошеломлённый.
– Как? Куда?
– В Киев, чи що…
– А!
Он опять зашагал.
– Не утерпела! – говорил он вполголоса. – И на какие деньги? Что за женщина!..
Он пожимал плечами, смотрел в чёрные окна и хмурил брови; но поел с аппетитом и так как устал, то отправился спать. Засыпая, он думал сначала о Катре и тосковал; а после мысли его сосредоточились на том, как он перехитрил француза. Ему приснилось имение, которое он будто бы сам покупает. Сумрак, однако, мешает ему хорошенько осмотреть имение. Но он видит, что на полях растут цветы точно в саду, и действуют огромные машины, стальные части которых тускло сверкают. Тычина удивляется глупости Пьеро и рад, что у него будет такое имение; однако ему и страшно чего-то. И он идёт, озираясь по сторонам, а машины мерно шумят среди этого странного сумрака…