— Не вижу никакого сходства, — отрезала Аврора, смутившись при этой мысли. — Мы же совсем разные. Она была француженкой, которую пленили корсары и продали в гарем. У нее не было выбора, кроме как стать наложницей и делать то, на что не согласилась бы ни одна уважающая себя леди.
— Она ничего не знала об интимной жизни, пока не встретила мужчину, способного зажечь в ней огонь страсти.
— Да. И… она стала пленницей собственных желаний.
Николас внимательно посмотрел на Аврору, прищурив глаза.
— А тебе никогда не хотелось самой испытать подобные чувства? Узнать, что это такое — сильно любить кого-то?
Ее губы приоткрылись, но она не издала ни звука. Николас понял, что он близок к истине.
— Мне это было интересно, — признался он. — Мой отец пытался объяснить то, что он чувствовал к матери Рейвен. Он сказал, что если я прочту книгу, то все пойму.
Аврора опустила глаза, и на ее светлой коже проступил румянец.
— Это захватывающая история, — сказала она. — Но их любовь была обречена. Француженка подарила сердце своему господину, и это сломало ее судьбу.
— Но она никогда не жалела о том, что полюбила его.
— Я вынесла из этой книги абсолютно другой урок. Глупо отдаваться мужчине не только телом, но и душой, — ответила Аврора, но в ее голосе слышалась неуверенность.
— Мой отец говорил, что лучше познать недолгую страсть, чем не знать ее вообще.
Аврора колебалась.
— И посмотри, к чему это привело. Он всю жизнь мечтал о женщине, с которой не мог быть вместе.
Она покачала головой. Николасу казалось, что она пытается убедить не только его, но и себя.
— Лучше не отдавать никому своего сердца, чтобы его не разбили вдребезги.
Ник взглянул на ее прекрасные, упрямо сжатые губы. Как бы ему хотелось коснуться их, заставить ее забыть о своем упрямстве и отдаться ему…
Он нервно вздохнул, представляя себе, как бы он насладился ее телом.
— И все же мне кажется, что ты похожа на героиню этой книги, Аврора. В вас обеих есть скрытый огонь, только нужно его разжечь.
Дрожащей рукой она поставила чашку на стол.
— Извини, но ты ошибаешься.
Николас продолжал смотреть ей прямо в глаза.
— Что тебя так пугает? Что в те редкие минуты, когда ты позволяешь страсти овладеть тобой, ты забываешь обо всем остальном? Или может, ты боишься, что это разобьет стену, которой ты отгородилась от окружающего тебя мира?
Аврора вскочила со стула.
— Мне кажется, что тебе пора идти, Николас.
Поколебавшись, он поставил чашку на стол и поднялся. Когда он подошел к ней, Аврора не отступила. Видимо, она решила сделать все возможное, чтобы скрыть от него свои чувства.