Она даже не слышала тихого стука в дверь, но Николас замер, прислушиваясь.
— Подожди, мой ангел…
Он глубоко вздохнул и освободился из ее объятий.
— Это, должно быть, ужин. Я попросил, чтобы нам принесли его сюда.
Аврора с неохотой отпустила его, чувствуя, что уже начинает скучать без его тепла. Николас быстро встал и, бросив на нее жаркий взгляд, опустил занавеску, которая закрыла кровать.
Аврора укрылась шелковой простыней и стала с нетерпением ожидать его возвращения. Она слышала, как Николас впустил слуг и распорядился, чтобы они поставили подносы на стол. Затем дверь тихо закрылась и настала тишина. Секунду спустя Николас отодвинул занавеску.
Глядя на его прекрасное сильное тело, Аврора чувствовала, как ее сердце начинает биться быстрее.
— Ты голодна? — прошептал он.
— Нет… да… но этот голод вызвал ты сам, — смущенно ответила она.
В глазах Николаса вспыхнули огоньки.
— Тогда ты можешь удовлетворять свой аппетит, милая, так долго, как только пожелаешь.
К ее удивлению, Николас подошел к низкому столику и налил шампанского в блюдце.
Он стоял к ней спиной, и Аврора с восхищением смотрела на его мускулистое, прекрасно сложенное тело. Он был похож на принца из дневника — вся комната напоминала гарем, описанный француженкой. Особенно эта низкая кровать с подушками и полупрозрачными занавесками. Аврора легко представляла себя на месте француженки, ожидающей своего любовника. Николас был ее хозяином, а она была его пленницей, предназначенной лишь для плотских утех.
— Обстановка здесь напоминает гарем принца из дневника, — сказала Аврора, стараясь говорить спокойно.
— Это не совсем совпадение, — отозвался Николас. — Узнав о том, что эти комнаты отделаны в восточном стиле, я попросил отдать их нам. Ты ведь так увлеклась этой историей.
Затем он вернулся и сел возле нее. Ник показал ей блюдце. В нем лежало несколько губок, смоченных в шампанском.
— Помнишь, что там было написано о предохранении от нежелательной беременности?
— Да.
Удивительно, но почему-то мысль о том, чтобы помешать родиться их общему ребенку, была неприятна Авроре.
— Тебе помочь?
— Да.
Авроре казалось, что стук ее сердца разносится по всей комнате, когда Николас откинул простыню, открыв ее обнаженное тело своему взгляду. Когда он коснулся ее прохладной влажной губкой, Аврора ойкнула.
Пробормотав извинения, Николас нежно раздвинул ее ноги и ввел губку ей во влагалище. Аврора вздрогнула, но затем его губы последовали за пальцами, моментально согревая ее.
Аврора вскрикнула от страсти, которую вызывал в ней Николас, и выгнулась ему навстречу. Он был словно лед и огонь одновременно… но она хотела большего.