— Дайте мне руку, дорогая. Прикоснитесь ко мне…
Взяв Аврору за руку, Себейн заставил ее дотронуться до своего лица.
— Я такой же человек, как и вы. Ничего страшного.
Но что-то страшное в нем все же было. Он заставлял ее сердце биться быстрее, он заставлял ее нервничать. И все же в его взгляде были теплота и нежность, которые успокаивали ее.
— Это ведь не пугает вас, правда? — спросил Себейн, проведя ее пальцами по своим губам.
— Нет… — пробормотала Аврора, понимая, что это чистая правда.
— А это?
Когда он коснулся ее губ своими губами, они оказались теплыми и мягкими. Этот поцелуй был похож на прикосновение крыла бабочки. Аврору заполнило неизвестное ей доселе чувство, которое именуют страстью.
Она словно в тумане наблюдала, как Себейн отстранился от нее.
Он дотронулся до ее губ, лаская их, и снова заговорил с ней:
— Вас когда-нибудь уже целовали?
— Да… Мой жених.
— Но я уверен, что то был не настоящий поцелуй. Поцелуй — это больше, чем прикосновение губ. Это слияние… губ, и языка, и дыхания… Это чувственное познание друг друга.
Себейн провел по ее губам кончиками пальцев.
— Я хочу поцеловать вас по-настоящему, мой ангел.
От его легких прикосновений по телу Авроры пробежала дрожь.
— Я… Может, не стоит…
Его улыбка была нежной. Казалось, он все понимал. Аврора заметила, что у него красивые губы, особенно когда он улыбается.
— Учитывая обстоятельства, — ответил Себейн, — я не вижу ничего необычного в том, что человек, который делает девушке предложение, хочет ее поцеловать. Это мой единственный шанс убедить вас стать моей женой. Разве вы откажете мне в возможности выполнить предсмертную просьбу моего отца?
— Нет, — прошептала Аврора, не в силах сопротивляться.
На этот раз, когда он приблизился к ней, она не пыталась высвободиться. Она позволила ему обнять себя, позволила прижать ее к себе так, как это сделал бы любовник.
Его поцелуй не был похож ни на что, когда-либо испытанное Авророй. Губы Себейна были горячими, влажными, поцелуй был необычайно дерзким и интимным. Она почувствовала запах его тела, его вкус, и ее заполнили незнакомые ощущения…
Эти чувства пугали ее, но, к ее удивлению, он первым прервал поцелуй.
— Может, это было ошибкой, — сказал Себейн, тяжело дыша, прижавшись лбом к ее лбу. — Я думал, что смогу держать себя в руках…
Глубоко вздохнув, он медленно отодвинулся и заглянул ей в глаза.
— Нет, — сказал он удовлетворенно, — судя по вашему виду, я бы не сказал, что вы боитесь. Вы почувствовали то же, что и я. Я вижу это — ваш пульс участился, вы покраснели…
Сердце Авроры бешено колотилось, но она могла лишь молча стоять, разрываясь между разочарованием и страстью, которую он так точно описал. Она не должна была ощущать это всепоглощающее, запретное чувство к незнакомцу. Аврора еще никогда не испытывала ничего подобного, и ни одна леди добровольно не призналась бы в таких чувствах.