– Так оно и есть, – согласился Брекинридж. – Травмы шейных позвонков происходят, когда голова человека резко откидывается назад. Одновременно сильно повреждаются шейные нервы. Такие травмы обычно бывают, когда человек сидит в машине, а сзади наносится резкий удар, толкающий машину вперед. Человек не успевает напрячь мышцы шеи, чтобы удержать голову прямо, откидывается назад, что и приводит к повреждению шейных позвонков и шейных нервов.
Берта сделала нетерпеливый жест рукой, чтобы прервать говорящего.
– Мы хорошо знаем, как происходят эти травмы, – вставила она. – Мне бы хотелось узнать, как к ним относятся страховые компании и что бывает, когда травмы подтверждаются.
Брекинридж вздохнул и произнес:
– Если исходить из позиции страховщика, миссис Кул, то при установлении травмы шеи случиться может всякое. – Брекинридж повернулся ко мне и сказал: – И тут за дело должны взяться вы, Лэм.
– У вас что, нет четкой системы выявления симулянтов? – спросил я.
– Конечно, есть, и вы будете частью этой системы.
Я опустился в кресло и откинулся в нем.
Брекинридж продолжал:
– Когда симулянт предстает перед присяжными, он просто на ладан дышит: стонет и ноет, выглядит измученным и несчастным, а его красноречивый адвокат обрабатывает присяжных, и они не задумываясь выносят решение о компенсации ущерба, полагая, что страховая компания, в конце концов, загребает кучу денег за свои страховые полисы и вполне в состоянии выплатить страховку. Практика, однако, показывает, что даже у самых тяжелых больных после получения денег наступает полное выздоровление, особенно это относится к травмам с повреждением нервов. Иногда происходят просто чудеса. Люди, чьи врачи под присягой утверждали, что их пациенты неизлечимо больны, не позднее чем через двадцать четыре часа после получения от нас денег спокойно отправлялись в путешествие или совершали увеселительные прогулки, где были душой общества.
Разумеется, мы тоже не сидим сложа руки и выработали кое-какие методы. Мы ставим таких людей в ситуацию, при которой им выгодно показать себя сильными и ловкими, и снимаем их на кинопленку. На суде, после того как такой больной скажет, что с трудом поднимает руки до уровня плеч и передвигаться может только маленькими, неуверенными шажками, мы показываем кадры, где он ныряет с вышки, играет в теннис и размахивает битой. Понятно, это требует определенных действий с нашей стороны. Но вот что странно – присяжным эти наши действия не нравятся.
– Что именно? – спросила Берта.
– Они считают, что, шпионя за пострадавшим, мы вмешиваемся в его личную жизнь… Но, боже мой, почему мы не должны делать этого при подобных обстоятельствах?