– Когда мы вчера прощались, он назвал меня сукиным сыном.
– Чем ты ему насолил?
– Ничем. Просто поступил не совсем так, как он хотел.
– Он мне так и сказал. Но тут же добавил, что ты работал блестяще. Сумел полностью исключить возможность нового шантажа. И чем больше он думает, тем лучше понимает, что дело было сделано великолепно. Ну, в общем, ты слышал наш разговор…
– Только с одной стороны.
– С другой стороны прозвучала сердечность. Огромная сердечность.
– Мне это не нравится, – сказал я.
– Почему?
– Вчера вечером он бесился всю дорогу.
– По какой причине?
– Женщина дала мне деньги, чтобы добыть документы. Я их добыл. Баффин заявил, что наш клиент – он, Баффин, и документы должны быть вручены ему. Я ответил: «Не пойдет!»
– Где сейчас эти документы?
– В моем сейфе.
– Но ведь верно, что платил нам за работу Баффин. Почему бы не отдать ему документы?
– Нас нанял Баффин, но нанял для того, чтобы защитить женщину. Она дала мне десять тысяч, и ей я отдам документы.
– Понятно, – сказала Берта. – Но если они любят друг друга и идут рука об руку, какая разница, кому их отдать?
– Любовь скоротечна, – сказал я. – Иногда очень даже скоротечна.
– Пожалуй, ты поступил неглупо. Возможно, Баффин за ночь понял это. Он сказал мне, что ты очень ловко провел всю операцию.
– Не нравится мне все это, – повторил я.
– Что не нравится?
– Что он говорит, как я ловко действовал.
– А ты действовал ловко?
– Вроде бы так.
– Тогда что же тебе не нравится?
– Он слишком резко изменил мнение. Это не к добру.
– А что не к добру?
– Не знаю. Это всего лишь подозрение. Званый обед, который он устраивает, возможно, не так уж невинен, как мы полагаем.
– Обед за счет ресторана! – воскликнула Берта. – О господи, Дональд! Я пытаюсь сбросить свой вес. Сижу на диете, как бы ни была голодна. Но тут я решила немного расслабиться, поесть вкусно и вволю.
– Может быть, Баффин ждет от этого обеда еще больше, чем ждете от него вы, Берта. Может быть, он возлагает на него большие надежды.
– Он этого и не скрывает, – сказала Берта. – Он сам сказал, что за ним ведется слежка и, если обнаружится, что он дружит с «Кул и Лэм» и имеет шуры-муры с сержантом Селлерсом, это ему будет полезно.
– Ладно. Я свое сказал. Вы все равно хотите пойти на обед?
– Я иду. И ты идешь. И сержант Селлерс идет. И если хочешь, можешь привести свою волоокую секретаршу. Я попробую быть с ней любезна.
– Когда вы пробуете быть любезной женщиной, это похоже на камнедробилку, которая пытается ходить на цыпочках.
– Ну тебя к черту, – пробурчала Берта.
Я пошел к двери. Она сообщила мне вдогонку: