– Понятно, – сказал я.
– У этого Брентвуда есть враги, которые стараются сейчас вывести на чистую воду некоторые его делишки. Они утверждают, что в ночь с пятого на шестое он организовал в Сан-Франциско встречу с некоторыми людьми, на которой уговаривал их внести деньги, чтобы образовать фонд для подкупа должностных лиц, которые должны будут провести какие-то выгодные для собравшихся законы. В этом, конечно, нет ничего необычного. Но дело резко меняется, если вместо слова «уговаривал» поставить слово «заставлял» вносить деньги для подкупа.
– Значит, Брентвуд приехал сюда, чтобы узнать у Баффина, будет ли тот до конца отрицать, что ездил на это совещание в Сан-Франциско?
Селлерс поправил меня:
– Брентвуд приехал сюда, чтобы добыть доказательства того, что Баффин в ту ночь находился в нашем городе, а не в Сан-Франциско. Конечно, Баффин тоже не горит желанием рассказать, где он был и чем занимался в ту ночь. Но Брентвуд боится, что Баффин может пойти на это, если посчитает выгодным раскрыть карты.
– И я замешан в эту грязную историю? – спросил я.
– И ты замешан в эту грязную историю, – подтвердил Селлерс, ожидая, что я скажу еще.
Но я молчал. Тогда заговорил он:
– Ну, так где находятся фотографии?
– Они спрятаны в надежном месте, – ответил я честно.
– Баффин требует, чтобы ты отдал их ему.
– Баффин не является моим клиентом. Мне было поручено выкупить эти фотографии у шантажиста, чтобы передать их другому лицу, а не Баффину.
– Ладно, – сказал Селлерс. – В таком случае мы хотим иметь их у себя в полиции. Это – вещественные доказательства.
– Каким образом эти фотографии могут рассматриваться как вещественные доказательства?
– Фотографии показывают, что Калверт был шантажистом.
– Вы это и без того знаете.
– Шустрик, – угрожающе сказал Селлерс, – мы здесь не для того, чтобы валять дурака и играть словами. Если ты хочешь выпутаться из этой истории, у тебя еще есть шанс. Смотри не упусти его.
– А если упущу?
Селлерс осклабился:
– Мы сейчас не будем тебя арестовывать. Пока еще не будем. Но мы предадим гласности тот факт, что на опознании, проведенном по всем правилам, ты был опознан как человек, который выходил из кабины номер тринадцать незадолго до того, как там было обнаружено мертвое тело, двумя свидетелями.
– Какие наблюдательные свидетели! – сказал я. – Между прочим, вы случайно не спросили их о том, не видели ли они, как сержант Селлерс во время нашего обеда в ресторане прикладывался к рюмке? Может быть, они видели, как он ушел из ресторана только после того, как официантка вместе с подносом упала от страха на пол?