Жене вдруг стало так стыдно за себя, что даже глаза защипало. А может, ну ее, эту съемную квартиру, эту самостоятельность. Вернется она домой к родителям, в свою славную, уютную комнату, и признается в своем поражении перед жизнью.
– Жень, ты чего? – услышала она участливый, мягкий голос оператора Димы Худомясова. – Из-за девушки этой так расстроилась?
Женя взглянула на Диму и вдруг поняла, что плачет.
– Гм, – кивнула она и полезла в карман за носовым платком.
– Ну что, в редакцию? – застегивая куртку, спросил Дима, когда они вышли из подъезда.
– Нет. Мне еще на Васильевский в полицию надо, – решительно покачала головой Женя. – Может, еще успею нужных сотрудников застать.
– На Ваську так на Ваську, – покладисто согласился оператор.
– Нет. Сейчас уже пробки начались, мы туда часов шесть будем добираться. Вы поезжайте на базу, а я уж лучше на метро. Завтра увидимся, – предложила Женя, взглянув на часы.
– Ну как знаешь. Тогда до завтра, и не вешай нос, – подмигнул ей Дима, направляясь к машине.
На улице уже стемнело, бледные кружки уличных фонарей отражались в мокром асфальте. Желтые кленовые листья, распластавшиеся на тротуаре, превращали обычную мостовую в пестрый желто-оранжевый палас. Немногочисленные прохожие зябко приподнимали плечи, стараясь спрятаться от задувавшего с Невы ветра и мелкой холодной мороси октябрьского дождика. А Женька вот уже полчаса шлепала взад-вперед по улице, пытаясь заставить себя переступить порог следственного отдела. Ноги у нее промокли, тонкая шифоновая юбка облепила коленки, пальцы, держащие зонт, совсем закоченели.
– Что ты ведешь себя как дурочка? – уговаривала себя Женя. – Ольга же сказала, что претензий у них к тебе нет. Ты идешь туда как сотрудник телеканала. Как журналистка, ведущая расследование причин гибели молодой женщины. Тебе требуется их содействие. У тебя за спиной Трупп, Ада Львовна, Ольга, наконец.
– А с другой стороны, какая необходимость идти туда прямо сейчас? – вступал в спор другой, тихий, слабый голосок, но такой милый, ласковый, что его сразу хотелось послушаться. – До дома всего пять минут ходу. А там Сильвер скучает, теплые сухие носочки, тапочки, горячее какао. А в следственный отдел можно и завтра.
Но в глубине души Женя понимала, что завтра найдутся другие причины не ходить в полицию, а перенести визит еще на денек. И проведя для храбрости рукой по своей черной, коротко стриженной голове, как символу новой успешной жизни, она шагнула в казенные двери.
Хамоватый, неряшливый, пугающий до дрожи в коленках капитан Суровцев был на месте. Он сидел за своим обшарпанным, заваленным бумагами столом и играл в стрелялку на компе. Причем так увлекся, что заметил мнущуюся в дверях Женю, лишь когда минут через пять с матюгами откинулся на спинку стула, не пройдя очередной уровень.