– Я смотрю, вы быстро после вчерашнего скандала восстановились, – проговорил он, с прищуром рассматривая Женю.
– Некогда мне по таким пустякам переживать, – буркнула в ответ еще не остывшая и смущенная собственной неуместной выходкой девушка. – Мне работать надо.
– И отек со щеки полностью сошел, – как ни в чем не бывало, продолжал капитан.
Женя заволновалась и поскорее затолкала за щеку кусок баклажана.
– Ледяной компресс помог.
– Гм. То-то я и смотрю, – покивал капитан. – И ссадина на голове уже затянулась?
– Да, затянулась, – вызывающе ответила Женя, глядя капитану в глаза. – А что, это плохо?
– Да нет, – улыбнулся капитан ехидно. – Наоборот. А оказывается, ваш бывший приятель актером служит в театре? – продолжил он светскую беседу, уходя в сторону от неприятной темы.
– Ну да, – кивнула Женя, снова возвращаясь к еде.
– И вы, кажется, пытались в театральное поступать? – не отставал Суровцев.
– А при чем тут это? – снова насторожилась девушка.
– А при том, гражданка, несостоявшаяся актриса. Нечего других судить, коли у самой рыльце в пушку. А что касается моих профессиональных обязанностей и того, как я с ними справляюсь, так на то начальство имеется. Оно за мной очень внимательно следит, не беспокойтесь. – После этого пространного заявления Петр Леонидович промокнул рот салфеткой и, чинно раскланявшись, удалился, хлопнув входной дверью и затаив в душе по-детски наивную обиду. Ибо считал себя честным профессионалом, добросовестным и ответственным, а еще порядочным человеком, добрым, отзывчивым, и… Что «и», он придумать так и не смог, а только очень сожалел, что принял приглашение и повелся из-за тарелки горячей пищи. Скорее бы теща домой уехала, подумал он, с тоской глядя на большую, пугающе оранжевую луну, низко висящую над крышей Женькиного флигеля.
Коваленко Женя так и не занялась, поскольку с ней согласилась встретиться родственница умершей от рака женщины. Родственница работала в центре города в туристической фирме, и Женя договорилась приехать к ней прямо на работу.
В маленьком офисе турфирмы, расположившейся в подвале недалеко от станции метро «Чернышевская», не было ни одного посетителя. Лишь три оператора скучали, глядя в экраны компьютеров. Заваленные буклетами рабочие столы и обклеенные яркими, с солнцем, морем и пальмами, плакатами стены должны были создать легкую, располагающую к отдыху и путешествиям обстановку. Но атмосфера турагентства скорее располагала ко сну и унынию. Скука витала в воздухе, запах банкротства щекотал ноздри. Даже растения в горшках на подоконнике выглядели вяло и подавленно, их листья печально свисали вдоль горшков, ни один цветок не оживлял мрачной зелени.