Женя была девушкой стройной и фокус повторить смогла.
– Это все она, – обведя кухню тощей, высушенной ручкой, пояснила Полина.
– Кто она? – переспросила Женя, пытаясь устроиться поудобнее.
– Галя Васильева.
– Вы с ней так хорошо знакомы? – оживилась Женя, тут же забывая о вдавившейся ей в грудную клетку столешнице.
– Еще бы, – едва слышно, с горькой усмешкой проговорила Полина. – Это благодаря ей я оказалась в этой конуре, с отрезанной грудью и угрозой скорой смерти.
– Как это?
– А вот так. – И женщина распахнула свой заношенный махровый халат, демонстрируя Жене жуткий розовый шрам на том месте, где должна была быть правая грудь. Женя едва не вскрикнула от неожиданности. Зрелище было ужасное.
Женина реакция Полине понравилась.
– Вы хотели взять у меня интервью? Я согласна. Если желаете, то завтра можете прийти с оператором.
– Вообще-то он внизу, в машине сидит, – еще не оправившись от шока, проговорила Женя.
– Да? – задумчиво произнесла Полина. – Ну ладно. Если хотите, можем сейчас все записать. Как вы думаете, мне нужно переодеться? Или, может, так лучше снимать? – И она провела рукой по своим блеклым, похожим на перья больной курицы волосам. – Ведь я хочу, чтобы люди увидели правду о том, что стало со мной, а к чему тут прекрасы?
– Вы совершенно правы, – ликуя в душе, весомо ответила Женя. – Но прежде чем мы приступим к записи, может, вы мне в двух словах расскажете всю историю, чтобы мы решили, как лучше ее преподнести? Вы подумайте, а я пока схожу за оператором.
– Ладно, – покладисто согласилась Полина.
– Только можно в начале этого интервью вы покажете мою фотографию, вот эту, – произнесла она, когда Дима включил камеру, и полезла рукой под стул. Достала оттуда красивую, явно профессиональную фотографию в строгой дорогой раме.
– Кто это? – спросила Женя, протягивая руку за снимком, чтобы получше его рассмотреть.
– Я, конечно, – бесцветно произнесла Полина. И вообще все ее реплики были на удивление лишены эмоций. Если в душе у нее и жили боль, обида, горечь, страх или сожаление, все это умело скрывалось за плотной, мутной, словно струи дождя, завесой бесчувственности.
Женя второй раз за день с трудом сдержала неприлично громкое восклицание, но по ее лицу и так все было понятно.
С фотографии улыбалась молодая, хорошенькая женщина с ямочками на щеках, с блестящими, пышными золотисто-рыжими волосами до плеч, яркими, искрящимися глазами. Если бы Женя не знала, что на фото запечатлена Полина, она бы решила, что эта женщина наверняка легкомысленная хохотушка. Таким беззаботным и озорным было выражение ее глаз. А еще наверняка любимая и счастливая в браке.