Вражеский броневик вдруг остановился как вкопанный. Изнутри послышалось какое-то дребезжание, достаточно громкое, чтобы перекрыть звуки орудийной канонады.
По склону ближайшего холма пронеслась голубоватобелая ослепительная волна. Макензи успел зажмуриться, наполовину ослепленный этим сиянием. Когда он открыл глаза снова, то увидел через бешеную пляску цветных пятен, застилавших ему обзор, что вся трава вдоль склона объята синим пламенем. Из укрытия выскочил дико вопящий солдат в горящей одежде. Он выбежал на песок и начал по нему кататься. Внезапно весь этот участок берега вздыбился гигантской волной, образовав гребень высотой в десятки футов, и медленно обрушился на соседний холм. Пылающий солдат исчез под песчаной лавиной, похоронившей его товарищей.
— Пси-удар!!! — заорал кто-то не своим голосом в эпицентре царящего хаоса и содрогания земли. — Эсперы!..
Невероятно, но тут раздался звонкий сигнал горна, и кавалерия Сьерры пошла в контратаку. Всадники вихрем пронеслись мимо своих собственных орудий и устремились навстречу врагу… И через мгновение и лошади и кавалеристы были словно схвачены невидимой гигантской рукой, подняты в воздух и брошены с сокрушительной силой оземь. Вторая волна кавалерии рассыпалась на части. Лошади поднялись на дыбы, молотя копытами воздух и пятясь назад, а затем понесли своих всадников, разлетаясь во всех направлениях.
Небо заполнил басовитый, наводящий ужас гул. Макензи увидел окружающий мир словно через полупрозрачную пелену. Ощущение было таким, будто его мозг свободно болтается туда-сюда под черепной крышкой, как желе на блюдце. По холмам еще раз прокатилось бело-голубое сияние, на этот раз пройдя по их верхушкам, сжигая все на своем пути.
— Они сотрут нас в порошок, — послышался тусклый голос Спайера, словно плывущий через густую патоку, в которую вдруг превратился воздух. — Стоит нам начать отступление, они перегруппируются и…
— Нет! — крикнул Макензи, — В этом броневике должны находиться адепты. За мной!
Обезумевшие люди собственной кавалерии разнесли орудийные расчеты, опрокинув и втоптав в землю, как артиллеристов, так и сами пушки. Пехота пока сохраняла свою позицию, но в любой момент была готова пуститься в бегство. Быстро брошенный взгляд направо подсказал Макензи, что враг в не меньшей растерянности и смятении. Для него это было такой же неожиданностью, но стоит только неприятелю прийти в себя — он продолжит наступление, и тогда уже его ничто не остановит… Сам не свой, Макензи вонзил шпоры в бока своего коня. Животное встало на дыбы, запаниковав, и вокруг удил выступила пена. Он грубо повернул голову коня вперед и вновь вонзил шпоры. Конь понес всадника вниз по склону к разбитой огневой позиции.