Вдобавок возникло вдруг ощущение, что кто-то за ним наблюдает. Непонятно даже, откуда оно взялось, это неприятное ощущение. Нервы, должно быть, подводили. Кругом распаренные духотищей пассажиры, которым нет до него дела. Поджарый дядечка в чесучовом пиджаке, загорелые какие-то девицы и парни, сердитая тетка с огромной корзиной. Кому тут за ним следить? И все же чувство это не проходило.
Выйдя из трамвая у улицы Некрасова, Демьян опять пригнулся, занявшись шнурком. За ним легко выскочил чесучовый пиджак. Подождал, пока тронулся вагончик, и направился своей дорогой.
Тем лучше, значит, ему почудилось. Теперь надо было как следует обдумать предстоящий разговор. Любопытно все же, о чем его собираются спрашивать. Попробуют, наверно, ловить на неточностях, проверочку устроят. А почему, спрашивается, он должен кому-то давать отчет? Атака всегда была верным средством обороны. Вот он и начнет сам, не дожидаясь вопросов. Во-первых, зачем его вынуждают шляться по злачным заведениям, где можно нарваться на неприятности? Во-вторых, где же, черт побери, ключ к шифру, без которого он обречен на бездействие? И так далее. Спрашивать требовательно, с злым напором. Пусть знают, что Афоне никаких проверок не требуется, Афоня сам любого проверит. А завладев ключом, немедленно подняться и уйти. Для пущей важности назначить новое рандеву. Допустим, завтра, где-нибудь у Пяти углов или на Витебском вокзале, возле билетных касс. После консультации с Александром Ивановичем проще будет ориентироваться, найти безошибочный тон.
Смущало лишь одно обстоятельство. Кто его знает, как положено держаться в подобных заведениях. В многочисленных петроградских ресторанах и даже в пивных сиживать ему не довелось, не было ни лишних денег, ни особой охоты, а излюбленный дядюшкой Никешей кабачок «Встреча друзей», по-видимому, не шел в счет. Там, в слободке ремесленников, все было запросто, чуть ли не по-родственному. Желаешь — присаживайся к столу, поддержи добрую компанию. Нет желания — можешь просто заглянуть на огонек. Каковы, хотелось бы знать, порядки в «Добром застолье»? Для Генки, конечно, это была бы не проблема. Генка пошлялся по ресторанам…
Однако опасения Демьяна оказались явно преувеличенными. «Доброе застолье» было самой обычной пивнушкой на бойком месте, где всякий сам по себе, а до других ему нет заботы. С накрытыми пестрой клеенкой столами, с богатым выбором специальных закусок, вызывающих жажду, и с входившим в моду маленьким возвышением в глубине зала. На возвышении, приплясывая и кривляясь, исполнял куплеты какой-то оборванец. Куплеты эти, с хлесткими словечками уголовного жаргона, также входили в моду, и Демьяну приходилось их слышать раньше.