А что, если?.. Но это слишком маловероятно! Нет, нет, этого быть не может, иначе давно бы провалился английский агент! Хотя, если глянуть с другой стороны, почему бы и нет? В жизни всякое случается, а барышня молоденькая, привлекательная. Надо еще раз посмотреть на ее дневник, что-то многовато в нем разных фамилий… Приходил такой-то, приходил этакий. Что у них там, собрания устраиваются, на Малой Московской?
Оставив дверь кабинета приоткрытой, Семен Иванов поспешил в комендантскую. Никогда еще не чувствовал он такой нужды в рассудительном совете Профессора. Дежурный комендант глянул в свою шпаргалку и сказал, что вернется товарищ Отто не скоро, выехал на срочную операцию.
Тогда товарищ Семен решился проверить свою догадку. Пришел в кабинет, рассеянно просмотрел исписанные Жоржеттой листочки бумаги и сердито швырнул их в корзинку для мусора.
— За кого нас принимаешь? — спросил он, укоризненно покачав лохматой головой. — Выходит, за дурачков, которые должны верить твоему нахальному вранью? Нет, барышня, не выйдет! Учти, мы полностью в курсе дела, а тебе я советую подумать о своем будущем. Чистосердечное признанье — вот что требуется в настоящий момент.
— Но я написала истинную правду…
— Брехня это, а не правда! И вообще, барышня, неужто ты думаешь, что никто ничего не соображает? Ты вот сидишь с утра на рынке, выложила напоказ своих трефовых дамочек, мерзнешь, на что-то надеешься, а Пантюшка, между прочим, и знать тебя не желает…
Удар пришелся в точку, вновь дрогнули ее губы.
— Соображать бы пора, не маленькая… Пантюшку в данный момент интересует другая женщина…
— Кто? Кто его интересует? — вырвалось вдруг у Жоржетты.
— Сама знаешь кто — Марья Ивановна!
— Но она же в командировке, в Москве!
— И он там с ней прохлаждается, — быстро нашелся Семен Иванов, чувствуя, что обязан использовать удачу до конца. — Обманули тебя, дурочку, облапошили… Мерзни, мол, на рынке, сиди с трефовыми дамочками, а мы поедем в Москву любовь крутить…
— Это неправда, она же старая! — крикнула Жоржетта сквозь слезы. — Безобразная, некрасивая! Она старше его на двадцать лет!
— А это, барышня, никакого значения не имеет! — сказал он безжалостно. — Ты что, не знаешь нашего брата мужика? Мало ли что некрасивая, зато верная помощница…
— Ах, помощница! — в голос заревела Жоржетта. — Сволочь она, интриганка, вот кто! Мерзкая, отвратительная баба! Я бы ее своими руками могла пристрелить…
Вот так у них получилось. По крайней мере, так впоследствии объяснял товарищ Семен своим друзьям, если его расспрашивали об этом необычном допросе. «Вскружил, подлюга, голову барышне», — хмуро говорил он, осуждая резидента английской разведки, точно у того не было на совести ничего другого, кроме этой маленькой провинности.