Кладбище обычно было большим, как штат Канзас, со множеством каменных надгробий. Над ним часто пролетали самолеты. Поблизости извивалась шоссейная дорога. Обувь хоронящих обычно была в грязи. Священник привычно напрягал голос, чтобы его было слышно за воем ветра, и всегда его слова не бывали услышаны, если только он не был раввином, но даже если он был раввином, все равно ему не удавалось перекричать вой ветра. Вдовы обычно вздрагивали, когда раздавались залпы прощальных салютов. Их мертвые мужья были простыми полицейскими, а не инспекторами. Инспектора в большинстве случаев умирали в своих кроватях. Но полицейских убивали при исполнении служебных обязанностей, и им устраивали инспекторские похороны в качестве компенсации.
Что касается полицейских вдов, то на них стоит обратить более пристальное внимание. Траур был неотъемлемой частью их натуры. Они были обречены на утраты. Панихида была их гимном. Посмотрите на Аниту Тодд, по паспорту все еще миссис Лютер Тодд, но разведенную с мужем уже два с половиной года назад и начавшую новую жизнь, свою собственную. С Лютером ее связывала только привычка и необходимые формальности — налоги, страховка, акции и долги. Посмотрите на Аниту Тодд — это идеальная вдова погибшего копа. Видите, как она вздрогнула, когда прозвучал залп салюта. Взгляните, как развевается ее вуаль на ветру Обратите внимание, как вздрагивают ее плечи, как дрожат колени. Вглядитесь, как обнимают ее вдовы других погибших копов, одетые в черное. Посмотрите, как они лишают ее индивидуальности, затягивают в паутину своего уныния…
— Боже, Конни.
Спасаясь от ветра за тонким деревом, растущим на кладбищенском холме в Бруклине (было ли это в Бруклине? Да, именно там), чуть ли не по колено в снегу, Каллен отчаянно мерз и вдруг, к своему удивлению, увидел стоящую среди вдов свою собственную жену, Конни Каррера, которая когда-то говорила о том, что раз в год люди должны приходить на работу голыми. Он отошел от своего укрытия, где спасался от ветра, и стал спускаться вниз по холму. К тому времени, когда он оказался рядом с могилой, Аниту Тодд уже унесли в один из вдовьих автомобилей. Каллен коснулся локтем Конни, она отшатнулась. В ее глазах был страх, как будто он был самой Смертью.
— Привет. Извини.
— Я тебя видела, когда ты спускался с холма, — Конни стояла к нему вполоборота, смотрела вдаль и говорила сквозь зубы, как информатор, сообщающий сведения полицейскому на улице, не понимающий при этом, что вид у него весьма подозрительный. — Ты хромал.
— Спускаться всегда труднее, чем подниматься. Так говорит мой массажист.