«Черт побери! Доинтеллигентничал. Из-за моей брезгливости человек может погибнуть. Умный, талантливый и очень нужный стране. Получается, что для вымещения злости на главном виновнике мне необходимо биться тупой башкой об стену. Не, лучше ограничусь устным выговором и сделаю выводы».
Так и не сделав больше никому выговоров, Аркадий – в явно расстроенных чувствах – покинул госпиталь. Медперсонал смог облегченно вздохнуть, кое-кому пришлось чистить одежду – вжимаясь со страху в стену, они теперь имели побеленные спины. Это у многих вызвало нервический смех – пронесло.
Впрочем, облегчение получилось недолгим. Утром, так и не придя в сознание, тихо перешел в мир иной Иржи Немец. При тяжелой простуде, если не воспалении легких, то кровопускание его бы точно убило, хотя не факт, что Иржи выжил бы и без этой медпроцедуры. Антибиотики пока только искались – не так уж легко их выделить, еще труднее наладить массовый выпуск, когда вокруг семнадцатый век в не самой развитой стране.
Москаль-чародей перенес производственное совещание на следующий день и лично провел следствие о причинах смерти Иржи Немеца.
В ходе допросов выяснилось, что обвиняемый дежурил по госпиталю в момент привоза туда больного и сам определил его на лечение в свою палату. Вероятно, зная о теплых, почти дружеских взаимоотношениях чеха с большим начальником, решил выслужиться. Тем более что состояние пациента тревоги не внушало – обычная простуда, для излечения которой нужны, скорее, отдых и хорошее питание, чем лекарства. Все в округе знали, что ученый сутками не выходит из лаборатории и ест нерегулярно.
Однако вскоре положение усложнилось – подскочила температура, Иржи стал периодически терять сознание и бредить. Беккер запаниковал: воспаление легких, по тем временам, часто приводило к летальному исходу. Смерть такого пациента не могла не вызвать гнева у опекавшего его колдуна, слухи о котором ходили один страшнее другого. Лекарь-немец в отчаянье даже подошел к главврачу госпиталя, предлагая перевести больного из его палаты к больным, которых лечил итальянец. Но тот, когда осмотрел чеха, от такого варианта событий отказался – перспектива взвалить на себя ответственность за смерть друга большого вельможи Аквилани не привлекала ни в малейшей степени.
Срочно собранный консилиум выдал несколько советов, коим Беккер последовал, но больной продолжал балансировать между жизнью и смертью, все реже приходя в сознание, температуру сбить не удавалось ни средствами европейских медиков, ни местных знахарок и ведунов. Приезд в городок характерника только усугубил ситуацию для лекаря. В конце концов, запаниковав, он решился на запрещенное кровопускание, которое сам считал чуть ли не панацеей от всех болезней.