Сказав это, Элли с обиженным лицом плюхнулась на кровать.
Секунду помедлив, Картер поднялся со стула и, пересев на кровать, взял Элли за руку и сплел ее пальцы со своими. Хотя Элли в этот момент злилась на весь мир и чувствовала себя несчастной, она тем не менее отметила про себя, что рука у Картера такая же, как всегда: теплая, сильная и… надежная.
— Послушай, — сказал он. — Коли ты, по твоим же словам, вышла из кабинета директрисы в приподнятом настроении, то и у меня оно начинает улучшаться. Просто мне понадобилось какое‑то время, чтобы переварить эту новость. Но что все‑таки сказала тебе Изабелла?
— Изабелла сказала, что я хорошо показала себя в сложной ситуации в Лондоне, и кроме того… вроде как стала лучше учиться, и она, в общем, довольна моими успехами. Потом добавила, что я должна научиться защищать себя, по причине чего буду ходить в Ночную школу и обучаться там по ускоренной программе.
Картер присвистнул.
— По ускоренной программе? Это впервые… Ты ничего не напутала? Уверена?
Элли кивнула так резко, что волосы закрыли ей лицо.
— Вот дьявольщина, — негромко произнес Картер, словно обращаясь к самому себе.
— И как прикажешь это понимать? — спросила Элли.
— Она что — больше ничего тебе не сказала?
Элли покачала головой. Картер вздохнул.
— Похоже, тебе не придется изучать то, что изучали мы в прошлом году. То есть ты сразу попадешь в старшую группу. — Он пристально, с любопытством на нее посмотрел, словно пытаясь определить ее истинную сущность. — Иными словами, тебя сразу столкнут в воду в самом глубоком месте. Так иногда поступают с человеком, которого хотят побыстрей научить плавать.
Что‑то в его тоне заставило Элли занервничать, и она обрадовалась, когда он сменил тему.
— Значит, говоришь, ты почувствовала себя как оплеванная? Что же такого сказала тебе Рейчел?
— Если коротко, она поставила меня в известность, что Ночная школа несет страшное зло, что я круглая дура, раз стремлюсь в нее поступить. И голос у нее был злым. Видно, здорово на меня сердилась, — взволнованно добавила Элли. — А ведь Рейчел, как ты знаешь, никогда ни на кого не сердится.
Слова Элли, похоже, не вызвали у Картера сильного удивления.
— Как бы то ни было, теперь ты точно знаешь, что она Ночную школу не одобряет, — произнес он. — Ничего нового в этом нет. Все знают, что ей несколько раз предлагали поступить туда, и она всякий раз это предложение отклоняла. А до нее, позволь тебе заметить, никто себе такого не позволял. Думаю, тут все дело в глубоких противоречиях с отцом. Она, конечно, его любит, но его взгляды не разделяет.