— Был орлом, а стал мокрой курицей!
Федор Федорович с презрением посмотрел на все еще дрожавшего англичанина, прошелся по шканцам, и негромко, но властным голосом, произнес, чеканя слова:
— Немедленно пишите представление в Кавалерственную Думу! Старшего брата — к ордену Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени, младшего — к знаку отличия сего ордена, как по статусу и надлежит… Это все, что я могу сделать от себя лично, и токмо государь может дать их памяти достойную награду!
Варшава
— Еще рано, маршал. Вначале мы должны освободить всю Польшу по Висле, а посему, князь, мы обязаны идти на Краков! Силезия и Малопольша нас ждут — там мы получим всеобщую поддержку населения. И лишь после этого всей силою начнем поход на восток!
— Из Бельведерского дворца, конечно, виднее, но, начав войну с Австрией, мы рискуем остаться без единственного союзника. А ведь именно оттуда мы получили деньги и оружие. И легко нарушим принятые на себя обязательства?! Может быть, нам лучше возродить часть Польши, опираясь на их поддержку?
— Нет, князь! — лицо Костюшко побагровело, он сжал кулаки и вскочил из кресла. — Польша должна быть едина и неделима! Ради этого я нарушу любую клятву — Матерь Божья Ченстоховска простит мне этот невольный грех! Мы должны сплотить всех поляков в единую державу, в этом наша сила. И лишь тогда мы сможем вернуть утраченное на востоке! То, что предлагаете вы, попахивает изменой!
— Я бы попросил вас, пан Тадеуш, хорошо выбирать слова! Я вам не хлоп, не москаль, чтоб такое терпеть!
Лицо Юзефа Понятовского побледнело от незаслуженного оскорбления. И от кого он, потомок магнатов, что вровень стояли с королями, его получил?! От выскочки, безродного литвина, благодаря случаю вознесенного к кормилу власти!
— Я не менее вас люблю Польшу, но лучше поступиться частью…
— Нет, нет, и еще раз нет! — Костюшко снова заговорил с горячностью. — За свою помощь цезарцы возьмут с нас слишком много! Мы навечно отдадим чуть ли не четверть наших земель. Вы этого хотите, пан Юзеф?! Так идите и скажите о том горожанам!
Понятовский посерел лицом, а Костюшко снова угрюмо засопел — война с австрийцами им была абсолютно не нужна, по крайней мере сейчас. Но на нее буквально толкали народные скопища, требуя немедленного изгнания захватчиков.
Вот и крутись, как хочешь, а то за малым могут в государственной измене обвинить!
— Нам лучше избрать короля, желательно из Саксонии — и традицию соблюдем, и с помощью саксонцев сможем вышибить австрияков… — Костюшко заговорил осторожно, тщательно подбирая слова. — За поддержку цезарцев, я повторю это еще раз, мы заплатим слишком дорого! Они не получат ни пяди нашей земли, хватит! Или все, или ничего — вот наш девиз!