— Ты руководству-то доложил? — чтобы хоть как-то заполнить паузу, спросил милиционер.
— Разумеется, сразу же. Там тоже свое расследование начали. Ждут, не сработает ли где «кольцо Шааба», не всплывет ли «Всадник в красном». Думаю, и Мельникову как-нибудь допросят, и кетского шамана.
— А он не вернулся еще?
— Пока нет. Вот вернется, да как предъявит мою расписку, как потребует реликвию — это ж Дневной Дозор опять меня начнет изводить претензиями! Шутка ли — такой мощной вещицы их лишил! Поэтому лучше бы разобраться побыстрее — либо сейф с артефактом найти, либо связь Мельниковой с похитителями.
— А ты все-таки думаешь, что она с этим связана… — Денисов пятерней провел по седым волосам. — Ну, возможно, возможно. А с другой стороны — зачем такие сложности? Ты же не безвылазно в кабинете сидишь? Ты уходишь домой, ты патрулируешь улицы, сейчас вот вообще в городе отсутствуешь — почему бы им не выждать? Зачем обязательно выманивать тебя?
— Ну как же? — немного растерянно отозвался Угорь, завозился, подобрал ноги. — Во-первых, кража состоялась буквально в течение часа после того, как я убрал в сейф «Всадника», — это можно будет рассматривать как пример того, что Ночному Дозору даже на час нельзя доверить ничего ценного. Во-вторых, за Мельниковой я пошел без особых оснований — это можно расценить как предвзятое отношение к законопослушной Темной, дискриминацию и преследование… Ой, да мало ли! С них станется, они любую мелочь против меня используют! Уж если взялись извести — так не отстанут.
— Паранойя, говоришь? — криво улыбнулся Денисов, думая о чем-то своем.
— Ага! — удовлетворенно кивнул дозорный. — И вы, Федор Кузьмич, изрядно в этом поспособствовали. Мне теперь везде заговоры мерещатся.
— Хочешь, чтобы я виноватым себя почувствовал? — удивленно изогнул брови участковый.
— Да нет, Федор Кузьмич. — Голос Светлого мага стал неожиданно твердым. — Это вы почему-то считаете, что я за собой вину ощущаю — за Николая вашего. Оттого так демонстративно за него и переживаете, чтобы я понял, что вы к нему как к родному относитесь, будто бы ничего с ним и не случилось. Оттого и зовете на свадьбу, чтобы я убедился, что ничего катастрофического не натворил, ненароком подписав парню приговор. Знаете, Федор Кузьмич, иногда я жалею, что совершенно не соответствую своей фамилии. Угорь — создание скользкое, изворотливое, а я прямолинеен и бесхитростен. Зато и у моей прямоты есть свои преимущества. Так вот, поверьте: никаких угрызений совести у меня насчет Николая нет, я по-прежнему считаю, что мои действия были оправданны. План не сработал — жаль, но корить себя, беспокоиться о будущем вашего зятя я и не собирался. Беспокоиться, кстати, и вам советую перестать — через четыре минуты трактор будет здесь, в селе.