Сквозь сон я все еще осознавала эту историю.
— И тогда парень кое-что придумал, — сказал он. — Он попытался проложить к ее сердцу невидимые дорожки и попытаться по этим дорожкам пойти навстречу к ней. Он стал писать ей письма. И среди сотен ответов он почувствовал ее ответ. И он понял, что нашел ее. И между их сердцами потянулись тонкие невидимые нити. А еще она пришла сама. К нему. В театр. Он совсем не ожидал, что она придет. Он растерялся. И ему пришлось сыграть роль.
Я почувствовала, что он осторожно взял меня на руки и куда-то понес. Он положил меня на кровать и сел рядом.
— У нее имя героини его любимого романа, — сказал он. — Он понимает ее мысли, может предчувствовать ее поступки. И у нее внешность девушки его мечты.
А потом он наклонился ко мне, убрал с моего лица волосы, легко и нежно поцеловал меня в лоб и сказал совсем тихо:
— Ты — мой необработанный алмаз. И ты — самое ценное, что я нашел в этом городе.
А потом он встал и ушел. Я слышала, как скрипнула большая кровать, прощаясь с ним. Но я не могла ни открыть глаза, ни произнести хоть слово.
Потому что параллели и меридианы, горячие лучи и теплые облака, ветра и дожди как обычно проходили через меня. Потому что где-то внутри меня жило и кипело осторожное и нежное, большое и таинственное чувство.
И потому что отныне я чувствовала, что счастье где-то совсем-совсем рядом. Только руку протяни.
Проснулась я только к обеду! Во второй раз в жизни проспав на работу!
Я вскочила с кровати и чуть не пропустила некое волшебство. Рядом со мной лежала тонкая серебристая полумаска.
Умопомрачительный запах одеколона был рассеян в воздухе. И все еще чувствовалось присутствие самого заколдованного принца, какой только мог встретиться на моем пути.
Я взяла тонкую серебристую полумаску и прижала ее к своему сердцу. Мне хотелось плакать и смеяться.
На работе миссис Ланг смотрела на меня как на инопланетянина, который прибыл на Землю случайно и не понимает, как нехорошо пренебрегать земными обязанностями. Но инопланетянину отныне было решительно все равно.
Потому что он знал, о чем по утрам поют птицы и шепчут деревья в ночной тиши. Слышал шепот соседних галактик и понимал их разговор. И все загадки мира были отныне у него в ладонях.
Вечером у Джессики просто не было слов. Она только качала головой, разглядывая, как я с аппетитом поглощаю огромный овощной сандвич и запиваю его молочным коктейлем. Конечно, я ведь сегодня без обеда осталась.
— Неужели ты опять сидела у него на коленях? — недоумевала Джессика.
— Должна же я была тоже куда-то присесть.