Доктор снова кивнул.
— Нет проблем. А что с тем человеком, который пропал? — поинтересовался он. — Ваши люди будут продолжать поиски?
— Береговая охрана все еще его ищет, но думаю, что часов через двенадцать — четырнадцать они бросят это занятие.
— А вы? — тихо спросил Морено. — Вы не производите впечатление человека, который легко сдается.
Рамон посмотрел на свою сигару.
— Я-то буду искать Джейсона до тех пор, пока не найду его — живым или мертвым… Что ж, на этом я вас оставлю и пойду выпью чашечку кофе. У меня сегодня был очень трудный день. — Рамон отодвинул стул и встал. — О ком вы сейчас читаете? — из любопытства спросил он, увидев, что доктор уже углубился в досье.
Морено оторвал взгляд от фотографии улыбающейся темноволосой женщины, обнимающей за шею арабского скакуна.
— О той, которую зовут Тимбер. — Он покачал головой и вновь посмотрел на фото. — О ней пишут, что она занимает видное положение в обществе, занимается разведением скаковых лошадей, талантливая художница… Да, это во многих отношениях выдающаяся женщина! — Доктор откинулся на спинку стула. — Американцы выбирают странные имена для своих детей. Тимбер[2]. Необычное имя для необычной женщины.
Рамон пожал плечами:
— Я с ней еще не встречался. В общем, пока вы тут знакомитесь с материалами, я пойду выпью кофе.
Оставшись один, доктор Морено долго смотрел на фотографии Тимбер. Он мечтал о ней так, как молодые люди нередко мечтают об эффектных женщинах постарше.
— Какова же была Тимбер в молодости? — вслух пробормотал Морено.
На дворе был 1954 год. Прошло уже почти двенадцать лет с того дня, когда Тимбер Дьюлани стояла здесь, рядом с плакучей ивой, и смотрела, как папа вырезает на стволе дерева ее инициалы и дату рождения.
Дерево и Тимбер росли вместе. Скоро ей уже стукнет восемнадцать. Тимбер дотронулась до расплывшейся надписи и, вспомнив себя семилетней девчонкой, улыбнулась. Как она гордилась, когда впервые принесла домой тетрадку с собственноручно написанными словами.
— Вот так, ласточка. Теперь твое имя будет красоваться на этом дереве до скончания века. Может быть, я больше нигде не оставлю следа, но тебе, наверное, это удастся. Да, Тимберли Дьюлани, если много читать и стараться стать лучше, то когда-нибудь ты непременно оставишь свой след в истории! — сказал отец.
Да, когда-нибудь! — вздохнула Тимбер. Ей ужасно не хватало отца весь тот год, что прошел со дня его смерти. И теперь, когда мама снова вышла замуж, ей будет не хватать его еще больше.
Но Тимбер ускользнула из дома вовсе не для того, чтобы думать о своем отвратительном отчиме! Девушка взяла книгу, которую принесла с собой, и села на охапку сосновых иголок, прислонившись спиной к стволу. Даже для летнего дня в Джорджии было жарко. Тимбер достала бутылку «Неги», которую купила в небольшой лавочке в негритянских казармах Фортсонов. На ее коричневых от загара бедрах выступили капельки пота. Тимбер с наслаждением отхлебнула из бутылки. Затем, взяв в рот сосновую иголку, она погрузилась в книгу.