— Благослови вас Господь, вы умная девушка, раз хотите получить образование. Ничего тут стыдного нет. Хотя, мне кажется, с вашей внешностью вы вполне могли бы поехать в Голливуд и сниматься там в кино. В вас есть что-то от Ким Новак, только вы потоньше и больше похожи на леди. Ради Бога, получайте свой аттестат. Вы можете делать свою работу когда захотите. Только не отставайте в учебе. Это гораздо важнее, чем содержать кухню в безупречном порядке.
— Спасибо за то, что вы так хорошо меня понимаете. Но я вас не подведу. Я обещаю, что и в дни занятий буду делать все возможное, и буду работать по воскресеньям.
Все получилось как-то даже слишком легко. Франческу распирало от уверенности в себе, неприятные обстоятельства ухода из Пенбакла сразу отошли на второй план, оставшись лишь смутным воспоминанием.
Франческа почувствовала, что в ее мире вновь воцарился безмятежный порядок. Сибил и остальные мерзости остались в прошлом, о котором Франческа не собиралась вспоминать. Она разборчива в своих воспоминаниях и помнит только приятное.
— Вы кормите этих уток или бросаете в них камни?
Франческа медленно обернулась на неожиданно нарушивший тишину осенних сумерек голос. Голос принадлежал совершенно необычному человеку. Волосы его были даже светлее, чем у Франчески, а от его проницательного взгляда, казалось, ничто не могло ускользнуть.
Незнакомец внимательно разглядывал девушку, грациозно раскачивавшуюся на качелях, восхищаясь тем, как солнечный закат окрашивает ее прекрасную кожу в нежные оттенки, заставляющие вспомнить о радужно переливающихся мыльных пузырях.
— Что за нелепый вопрос! — с достоинством сказала девушка. — Я кормлю их сухарями. — Она вернулась к своему занятию, методически бросая крошки так, чтобы не пропустить ни одну утку. — Я ведь не нарушаю закон?
Мужчина вышел из тени. Теперь Франческа заметила, что он хромает. «Интересно, сколько он прошел?» — подумала она. Мужчина выглядел в высшей степени бодро, как будто только что материализовался из воды.
— Насколько я знаю, нет. Кстати сказать, в трудные времена многие как раз кормятся утками.
Франческа закрыла коробку с сухарями и улыбнулась. Ясно, что упоминание о «трудных временах» относится именно к ней.
— Я предпочитаю арахисовое масло.
— Какая у вас прекрасная улыбка! Вы ведь не часто улыбаетесь?
Что за странный человек! Пожалуй, он не из тех типов, остерегаться которых всегда советовали воспитательницы в приюте. Кстати, она теперь и не связана приютскими правилами поведения. Если Франческа хочет, она вполне может поговорить с незнакомцем. А она этого хочет.