– Теперь ваша очередь сказать что-нибудь, мистер Дарси. Я говорила о танце, и вы просто обязаны сделать замечание о размерах зала или количестве танцующих.
Он улыбнулся и заверил ее в том, что все, что она предлагает, действительно достойно озвучения.
– Замечательно. На первый раз ваш ответ принят. Возможно, постепенно я приду к тому, чтобы сообщить, что частные балы гораздо приятней публичных. Но сейчас нам вполне можно и помолчать.
– Так у вас есть свои правила ведения беседы во время танцев?
– В общем-то да. Мы знаем, что молчание – золото; но, если полчаса мы оба будем молчать, все приличия нарушатся; и поэтому гораздо разумнее все же говорить, но как можно меньше.
– А в данном случае вы сообщаете мне собственные мысли или просто пытаетесь угадать мои?
– И то, и другое, – лукаво ответила Элизабет. – У меня не единожды была возможность убедиться в том, что образ наших мыслей весьма схож. Мы оба не любим общество, мы одинаково чувствительны и не переносим праздной болтовни, если, конечно, слова наши не предназначены для увеселения целого зала и не имеют шанса дойти до потомков в виде пословицы.
– Уверен, это не совсем точный набросок с ваших мыслей, но, насколько он близок к моему характеру, комментировать не берусь. Впрочем, вам, должно быть, кажется, будто портрет безупречен.
– Не хочу судить о собственном таланте художника.
Он не ответил, и до конца танца они снова молчали. Как только музыка отзвучала, мистер Дарси поинтересовался у Элизабет, часто ли она с сестрами бывает в Меритоне. Девушка ответила утвердительно и, не вынеся искушения, добавила:
– Когда мы там встретились с вами намедни, я как раз начинала новое знакомство.
Эффект от ее слов превзошел все ожидания. По его лицу проскользнула черная тень надменности, но с плотно сжатых губ не слетело ни слова; и Элизабет, браня себя за слабость, не смела продолжить тему. Помолчав некоторое время, мистер Дарси наконец сдавленно произнес:
– Мистер Уикем благословлен такими блестящими манерами, что в его способности заводить себе друзей сомневаться не приходится. Вот только в силах ли он удержать их? Здесь моя уверенность уже не столь велика.
– Конечно, ведь он имел несчастье потерять вашу дружбу, – ехидно заметила Элизабет, – да еще при таких обстоятельствах, которые, наверняка, изменят всю его жизнь.
Дарси промолчал, и по виду его было понятно, что он жаждет сменить предмет разговора. В этот момент рядом с ними случился сэр Уильям Лукас, собиравшийся пройти через весь зал, чтобы оказаться в другом конце комнаты; однако, заметив мистера Дарси, он изменил свои планы и остановился в почтительном поклоне, пораженный самим фактом, что молодой человек танцует.