Посол германского императора Максимилиана I в Московии Сигизмунд Герберштейн так охарактеризовал эту ситуацию: «Александр, король польский и великий князь литовский, постоянно желал мира более чем войны, отказался от всех областей и городов, занятых московским князем, и заключил с тестем мир, довольствуясь освобождением своих пленных» [61, 169]. Главной проблемой великого князя литовского было постоянное отсутствие денег для ведения войны. Те налоги, что собирались в пользу литовской администрации, были недостаточными для оплаты наемного войска на длительное время, приходилось занимать у собственных магнатов или еврейских ростовщиков. Основная масса доходов государства оседала в руках крупных литовских землевладельцев. Совершенно противоположная ситуация сложилась в Московском государстве конца XV в., где все деньги со всех городов и волостей собирались в Москву в казну великого князя, причем поборы с населения велись в том же объеме, что и при татаро-монгольском иге. Перестав платить дань татарскому хану, а также значительно увеличив за время своего правления территорию государства и количество податного населения, великий князь мог тратить гораздо больше денег на боеспособною армию. При этом правителе у государства появилось собственное месторождение серебра на Северном Урале, более того, именно при великом князе Иване III стали золотить купола московских церквей. Собственно и новые завоевания земель даже с учетом больших затрат на содержание армии приносили казне большие и долговременные доходы от приобретения новых налогоплательщиков. Все это, естественно, способствовало еще большему стремлению к расширению территории и увеличению народонаселения, но мало способствовало развитию промышленности и торговли в государстве.
Правда, русский мыслитель и религиозный философ И. А. Ильин приводит следующие аргументы российской экспансии: «Роковое значение для России имеет незащищенность ее границ. Ее равнина открыта для нападений с северо-запада, с запада, с юго-запада, с юга и с юго-востока. Все великое переселение народов шло через ее просторы; и именно на нее обрушилась татарская волна из Азии. Возникая и слагаясь, Россия не могла опереться ни на какие естественные рубежи; она имела только два исхода: или завоевать всю равнину и оружием защищать и замирять свои окраины, или гибнуть под ударами восточных кочевников и западных завоевателей. Вот почему наша история есть история непрерывного военного напряжения, история самообороны и осады» [2, 55].
Удивительно, но аналогичные объяснения в начале IX в. давал Эгингард, историк и жизнеописатель деяний императора Карла Великого, в оправдание его завоевательной политики.