Если бы князья других княжеств, в том числе и московский князь, поддержали тогда тверичан, то вполне возможно, что татаро-монгольское иго закончилось бы для Руси намного раньше. А поскольку поддержки не было, то такие действия не могли остаться безнаказанными со стороны хана Узбека.
Хан пригласил московского князя Ивана Данииловича, пообещал сделать его великим князем и дал ему для похода на Тверь 50 тысяч татарских воинов. Конечно, московский князь не отказался помочь хану привести Северо-Восточную Русь в очередной раз в повиновение, только бы стать главным сборщиком дани с русских княжеств. К этому войску присоединились и суздальцы во главе со своим князем Александром Васильевичем. Недолго думая, великий князь Александр Михайлович бежал в Псков, а его братья Константин и Василий – в Ладогу. Тверское княжество подверглось опустошению, города его и села были сожжены. Хан Узбек, удовлетворившись наказанием восставшей Твери, наградил в 1328 г. своего верного слугу московского князя Ивана Данииловича ярлыком на великое княжение.
Собственно именно с этого князя, прозванного Калитой, начинается история Московского государства. Митрополит Петр еще при жизни Юрия Данииловича зачастил в Москву, где его привечали. Именно московское духовенство вместе с князем поддержало митрополита в 1310 г. на соборе в Переяславле-Залесском, где главу русской церкви обвиняли в симонии, т. е. в назначении на церковные должности за деньги. Петр окончательно перенес свою резиденцию из Владимира в Москву и был первым митрополитом, который похоронен в Москве в 1326 г. Вновь назначенный константинопольским патриархом митрополит грек Феогност тоже осел в Москве.
Теперь великий князь Иван I Калита должен был вместе с новым тверским князем Константином Михайловичем волей или неволей представить опального Александра Михайловича на суд в Сарай. Московское, тверское и суздальское войска направились к Пскову для уговоров князя Александра, вместе с войском поехали его братья Константин и Василий, а также митрополит Феогност. Но ни доводы, ни угрозы не подействовали. И чтобы не подвергать Псков разорению, князь Александр в 1329 г. уехал в Литву к своему тестю, несмотря на желание псковитян противостоять пришедшему войску. Все стороны были довольны тем, как разрешилось это дело, но через полтора года, получив заверения великого князя литовского Гедимина в поддержке, князь Александр вернулся в Псков, где псковитяне приняли его как своего князя.
Н. М. Карамзин такие действия псковитян трактует как отложение Пскова от Новгорода, более того, псковитяне выбрали для своей земли особенного епископа Арсения и послали его на утверждение к митрополиту Феогносту, который в это время был с объездом своих епархий в Галицком королевстве. Митрополит не утвердил Арсения, зато посвятил новгородским архиепископом Василия, избранного новгородцами. Вот именно этого архиепископа и задержал в Литве великий князь литовский Гедимин, заставив его способствовать приглашению в 1333 г. новгородцами его сына Наримонта на княжение в Новгородской земле. «Летописецъ новгородский церквам божиимъ» так описывает это событие: