Относительность временных рамок Марина Цветаева может выразить не только именами: количественные наречия тоже становятся лексемами с темпоральной характеристикой, тем самым автор выражает свое отношение и к дням, и к вечности в стихотворении-куплете «Памяти Сергея Есенина»:
И не жалость – мало жил,
И не горечь – мало дал, —
Много жил – кто в наши жил
Дни, все дал – кто песню да.
Стихотворение без названия еще раз подтверждает наш тезис:
– Не нужен твой стих —
Как бабушкин сон.
– А мы для иных
Сновидим времен.
– Докучен твой стих
Как бабушкин вздох. – А мы для иных
Дозорим эпох.
– В пять лет – целый свет —
Вот сон наш каков!
– Ваш – на пять лишь лет,
Мой – на пять веков.
– Иди, куда дни!
– Дни мимо идут.
Если обратить внимание на расположение, линейность лексем с временной семантикой (сначала идет отвлеченное и емкое по смыслу слово время, затем лексема с более конкретным содержанием эпоха, подразумевающая эпоху революции, переворотов судеб, дальше еще более конкретное словосочетание пять лет и, наконец, лексема день. Так сужается временное пространство в языковом сознании поэта, так пульсирует время, «мимость» которого он постоянно ощущает.
В «Комедьянте» автор темпоральные наречия использует в форме антитезисов, антонимические пары в которых усиливают парадоксальность в ощущениях и восприятия поэтом действительности.
Не любовь, а лихорадка!
Легкий бой лукав и лжив.
Нынче тошно, завтра сладко.
Нынче помер, завтра жив.
Так, стихотворение, построенное на приеме градации и антитезиса одновременно, завершается загадочными строками: Вчерашний день прошел – и мы его схороним. Только поэт-Цветаева может писать о времени, которое можно схоронить.
Перенасыщенность, объясняемая и обусловленная обостренным восприятием времени у поэта, временными лексемами наблюдается не только в рядах имен. В стихотворении «Плохое оправданье», написанном еще в 1910 году, состоящем из 5 куплетов, присутствует 17 темпоральных лексем. Приведем лишь последний куплет:
Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я
Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню?
Только утро виню я, прошедшему вздох посылая,
Только утро виню!
Нельзя не отметить также одно своеобразие подачи временных оттенков значения в стихах Марины Цветаевой: речь идет о двух типах восприятия временных отношений, на которые указывал американский культуролог Эдуард Холл. Как известно, он выдвинул две концепции времени – монохронную и полихронную, в соответствии с которыми следует рассматривать языковые единицы, имеющие темпоральный характер, а также культуру отношения ко времени. В отличие от носителей языка монохронной культуры (ее еще по-другому называют «концепцией точного времени», США, Англия), для которых время есть жесткий регулятор поведения людей и их отношений во времени (время бережется, за временем следят и времени подчиняются), в полихронной культуре (российская, например) доминирует благоговение перед временем, сопровождающееся стремлением стать «на равных со временем». Говоря по-иному, полихронная концепция, как название говорит за самого себя, многопланово, неоднозначно. В этом плане Марина Цветаева, с ее многомерным восприятием времени, которое, имея ядерные и периферийные элементы, в конечном итоге перерастает в таинственный континуум, – поэт истинной российской, русской, ментальности.